Оговорюсь сразу: падение российского фондового рынка началось задолго до начала грузино-осетинского конфликта, который очень быстро перерос в грузино-российский. Достигнув во второй половине мая исторических максимумов, отечественные фондовые индексы начали снижение, превратившееся в падение после того, как российский премьер вдруг заинтересовался ценовой политикой отдельно взятой частной горно-металлургической компании «Мечел», и увенчавшееся обвалом, когда в минувшую пятницу появилось сообщение о марш-броске подразделений 58 армии в сторону Цхинвали.

В понедельник после начала торгов капитализация российского рынка упала еще на 5% и была на треть ниже по сравнению с закрытием 19 мая. Курс доллара за два дня взлетел на полтора рубля, причем рубль упал не только за счет серьезного укрепления доллара к евро — за месяц европейская валюта «похудела» на 11 центов — упал рубль по отношению к бивалютной корзине. Паническая распродажа акций сменилась бурным ростом после сообщения о том, что грузинский президент Михаил Саакашвили согласился подписать соглашение о неприменении военной силы. Несмотря на то, что прекращения огня не последовало, рост продолжился уже благодаря Минфину, который объявил, что на аукционе по размещению государственных средств на депозиты коммерческих банков 12 августа будет предложено не 10 миллиардов рублей, как планировалось изначально, а 300 миллиардов. Инвесторы небезосновательно расценили действия Минфина как косвенную поддержку рынка и поспешили купить дешевые акции.

Оставим моральные и политические оценки нынешней войны на территории Грузии людям, которые на подобных оценках специализируются. Лично для меня одинаково отвратительны и достойны международного трибунала все люди, отдающие приказы о нанесении артиллерийских, ракетных или бомбовых ударов по городам, будь то Грозный, Сараево, Белград, Багдад, Хайфа, Бейрут, Цхинвали, Гори или Тбилиси (если такой приказ последует), и довольно об этом.

Вместо этого попытаемся оценить экономические последствия войны. Как бы цинично это ни прозвучало, но факт остается фактом: небольшая война на чужой территории способна придать дополнительный импульс затухающему экономическому росту за счет стимулирования военной промышленности дополнительными заказами. Правило это работает, правда, далеко не всегда. Если военные расходы ложатся непосильным бременем на государственный бюджет, заставляя правительство все глубже залезать в долг к внутренним и иностранным кредиторам, то рост сменяется депрессией, причем более «жесткой», чем та, которая могла наступить «естественным путем». Зато другое правило не имеет исключений: экономический рост, вызванный военными действиями, всегда оплачен кровью ни в чем не повинных мирных жителей. Кроме того, если война затягивается, она почти неминуемо ведет к чрезмерным расходам, а также урезанию прав и свобод граждан, разрушению демократических институтов.

Что касается страны, на территории которой ведутся боевые действия, то тут об экономическом росте говорить не приходится. Чем дольше и интенсивнее идут бои, тем сильнее бывает подорван экономический потенциал, разрушена инфраструктура, утрачены рынки сбыта. Страна, по которой прокатился каток войны, как правило, отброшена в своем развитии на десятилетия назад. Особенно если речь идет о популярных с некоторых пор «операциях по принуждению к миру», подразумевающих нанесение максимального ущерба инфраструктуре и экономике «принуждаемой» стороны. Восстановление после подобных операций возможно лишь благодаря массированной внешней помощи. При этом те, кто занимается восстановлением, получают существенную долю во вновь создаваемой собственности. Так что, если руководствоваться принципом «смотри, кому это выгодно», Грузии, которая, помимо прочего, рискует остаться без существенной части своей территории — Южной Осетии и Абхазии — нынешняя война совсем ни к чему, а для российской экономики, демонстрирующей явные признаки замедления, война может вольно или не вольно сыграть «тонизирующую роль». Даже ослабление рубля, к которому ЦБ не приложил никаких усилий, можно считать подарком, ведь не пришлось пускать в ход печатный станок, а стимулирующий эффект экономика ощутит уже в обозримом будущем. Да и коррекция на фондовом рынке давно назрела, и упавшие акции становятся все более привлекательными для инвесторов. Это совершенно не значит, что я склонен закрывать глаза на очевидные факты, вроде залпов грузинских «Градов» в ночь с четверга на пятницу или утренний марш грузинских танков по улицам Цхинвали. И, тем не менее, пока российская экономика от войны только выигрывает. Проблема лишь в том, что чем дольше эта война будет тянуться, тем выше будут политические и экономические риски. Цены на нефть падают едва ли не быстрее, чем еще недавно росли. Где остановится это падение, не возьмется предсказать ни один ответственный аналитик. А это значит, что накопленные резервы могут понадобиться правительству гораздо раньше, чем можно было предположить еще месяц назад. Дополнительные военные расходы, не предусмотренные бюджетом, пока еще вполне терпимые, могут со временем оказаться слишком серьезным бременем. Поэтому российским «ястребам», которые то и дело вспоминают то Афганистан, то Ирак, хочется напомнить, что американская экономика переживает далеко не лучшие времена, не в последнюю очередь из-за дыры в бюджете, пробитой финансированием военных операций.

P.S.

Пока писался этот текст, по лентам новостей прошло сообщение о том, что российский президент принял решение о прекращении военной операции. На этой новости российский фондовый рынок взлетел вертикально вверх. Если боевые действия действительно будут прекращены, появится огромный повод для радости.