Вокруг России
Самое важное интервью Опры Уинфри
23 ЯНВАРЯ 2013 г. АНТОН ОРЕХЪ
На днях самая знаменитая работница СМИ в мире Опра Уинфри взяла «самое важное интервью в своей жизни». Ее собеседником был не президент Америки, не президент Путин, не оба президента сразу и не кто-либо в этом роде. Это было интервью со спортсменом. Велогонщиком Лэнсом Армстронгом. Который в интервью с Опрой поставил точку в истории самого большого скандала в спортивной истории. Точку в истории самого большого обмана.
Армстронг семь раз подряд побеждал на «Тур де Франс» — не просто в самой знаменитой из велогонок, а в одном из самых значимых соревнований вообще. Семь раз подряд! И все семь раз, как мы знаем теперь, он побеждал с помощью допинга. Лэнса подозревали давно. Фактически с того момента, как он начал показывать свои невероятные результаты. Под него копали 13 лет. Но он оставался неуязвим, все отрицал, его тесты тоже были отрицательными. Все эти годы он врал нагло и безбожно. И все эти годы он не оправдывался — а жестоко атаковал в ответ. Он был груб, хамил, угрожал, портил карьеры журналистам и коллегам-гонщикам. Сейчас мы понимаем, что это была битва Добра со Злом. В которой пришлось задействовать все ресурсы американской спортивной и не только спортивной машины, чтобы разоблачить этого парня. Всего лишь велогонщика. Ставшего, тем не менее, символом мирового спорта во всех смыслах.
Ваш покорный слуга не раз (в том числе и в «ЕЖе») писал про допинг. И моя позиция в этом смысле не изменилась: я не считаю допинг абсолютным злом, а борцы c допингом напоминают мне борцов с глобальным потеплением, в которое я тоже искренне не верю. Допинг — это большой бизнес, но борьба с ним — бизнес не меньший. И чем дальше, тем больше мне кажется, что в победе борцы с ним заинтересованы меньше всего.
Но это не значит, что я оправдываю Армстронга. Он не вызывает у меня никакого сочувствия. Потому что он прежде всего обманщик. Какими бы ни были правила — но это правила. Нам могут не нравиться законы, но если они есть — их надо исполнять, и только затем добиваться их изменения. Армстронг не добивался изменения — он вульгарно, цинично, агрессивно, зачастую по-гангстерски эти законы нарушал. Сейчас его поймали, и человек, который был героем Америки, который победил рак, а потом победил семь раз на французском Туре, рухнул с высоченного пьедестала с космической скоростью и разбился вдребезги.
Но низвержение Лэнса не снимает болезненных вопросов к мировому спорту. Если говорить цинично, то по сути Армстронг все равно победил... честно! Ведь практически все его главные соперники в эти годы в разное время сами попались на допинге. А если все принимали допинг, то получается, что все были в равных условиях, верно?
Собственно, смысл борьбы с допингом укладывается в простые формулы. Чем плох допинг? Почему принимать допинг — это преступление? Потому что, принимая допинг, вы вредите своему здоровью и потому что, принимая допинг, вы получаете тайное преимущество по сравнению с теми, кто играет честно.
Но что делать, если употребление допинга приобретает не просто систематический, а повальный характер? Профессиональный спорт — жестокая штука. Публика жаждет рекордов, ей нужно состязание на все более и более высоком уровне результатов, амбиции спортсменов растут, гонорары достигают невероятных размеров. И соблазн принимать что-то велик как никогда. Поддаться соблазну и стать чемпионом? Или не поддаться и остаться никем? И что нужнее публике: рекорды, установленные высококлассными спортсменами в драматичных схватках с помощью стимуляторов, или борьба на дворовом уровне, зато кристально чистая со всех сторон?
Вся штука в том, что понятие честного и чистого в этом деле очень размыто. Какие препараты считать вредными? И почему именно эти, а не какие-то другие? Список запрещенных веществ и методик состоит из нескольких тысяч наименований! Нескольких тысяч! В обычной аптеке допинг лежит на каждой полке в каждом отделе чуть ли не в каждой коробочке или пузырьке. Мы с вами принимаем допинг регулярно! Потому что препараты от простуды или от чего-то еще столь же невинного, оказывается, могут давать спортсменам дополнительные преимущества. Разве это нормально? Список почти никогда не сокращается, зато регулярно расширяется.
Атлета могут наказать за то, что он принимал несколько лет назад нечто, методика распознавания чего появилась только сейчас. Тогда он был, получается, чистым, а нынче стал грязным. Недавно были пересмотрены итоги Олимпиады… 2004 года! Разве это нормально? Люди состязаются, а кто из них победил на самом деле, мы узнаем только через восемь лет! И те, кто победил на наших глазах, через восемь лет из уважаемых людей превратятся в жуликов!
В чем смысл такого соревнования, когда ты не можешь наверняка знать, честно одержана победа или нет и сколько лет ждать ответа на этот вопрос?
Кому нужна медаль, полученная не на арене, когда на тебя смотрят миллионы людей, а через восемь лет, когда тебе ее буднично пришлют по почте?
А кто скажет нам, почему были проверены именно эти пробы восьмилетней давности?
А почему не были проверены какие-то другие — может, там тоже допинг?
А те, к кому перейдут медали — их проверяли?
А если среди них окажутся те, кто тогда вообще не проходил контроля, то как мы можем быть уверенными, что у них все чисто?
Как защититься человеку спустя годы, когда никто ничего уже толком не помнит? Когда не сохранились ни рецепты врачей, ни ампулы, ни прочие материальные доказательства. А если атлету что-то подмешали? Такое ведь бывает! Но в спорте действует презумпция виновности (да-да, именно так!), и спортсмен должен доказывать свою невиновность, а не наоборот.
Когда говорят про вред здоровью, то это тоже довольно лицемерная штука. Потому что вы не найдете почти ни одного профессионального спортсмена, который, даже не принимая никогда и ничего, остался бы здоровым человеком. Спорт высших достижений — это работа организма на износ в экстремальных условиях. Как выполнять эту работу без медикаментов? Нам отвечают, что есть легальные препараты, так называемая восстановительная медицина. Есть. Но кто провел грань между легальным и нелегальным? Почему этот препарат считается вредным, а этот нет? Сколько было в истории случаев, когда те или иные медикаменты сперва считались абсолютно безопасными, а потом приравнивались чуть ли не к яду, как было с теми же анаболиками. И о каких равных условиях можно говорить, когда развитые страны могут позволить себе содержать целые институты, разрабатывающие «легальные» и «восстановительные» препараты, которые помогают побеждать не хуже допинга и которых остальные просто не имеют?
Короче говоря, я считаю, что систему борьбы с допингом надо изменить в корне. Да, детский и юношеский спорт должны быть максимально ограждены от таблеток. Любых! Вредных, полезных. Только то, что направлено непосредственно на лечение травм и болезней, должно применяться докторами в работе с детьми. А вот когда они становятся взрослыми профессионалами, вот тогда уже пусть каждый решает сам, насколько он готов жертвовать собой и своим здоровьем. При этом у атлетов должна быть максимально полная информация о том, какой препарат и на что влияет и каковы могут быть последствия. Как в обычной жизни: доктор говорит вам, что и для чего дает, какого результат хочет добиться, а вы либо соглашаетесь, либо не соглашаетесь на такое лечение. Декларируй, что ты принимал и подтверждай, что делал это по доброй воле. Ты хозяин своего тела, ты честно говоришь о том, чем пользуешься как спортсмен, а дальше — как сложится. Это будет, по крайней мере, откровенно.
Список запрещенных препаратов должен ограничиваться только бесспорно опасными субстанциями, прием которых может очевидно привести к смерти или тяжелому недугу в относительно короткие сроки. Потому что список из тысяч препаратов все равно никто не в состоянии выучить и никто не может быть уверен, что нечто нелегальное не попадет в его организм просто по незнанию или случайно.
И конечно, не должно быть никаких наказаний задним числом. И не должно быть такого, что нам сообщают, что вот только сейчас лаборатория исследовала пробы годичной давности и что-то в них нашла. Для того вам и выделяются миллиарды долларов, чтобы вы не проводили исследований годами! Медики должны проверять всех ДО старта, и если До старта у них не возникло вопросов, значит, все стартующие — чисты, а все чемпионы — настоящие. Не пойман — не вор! Если проверяющие ошиблись, это их проблемы. Если через годы появятся новые методы и отношение к прежним легальным препаратам изменится, наказывать надо тех, кто будет принимать их впредь, а не тех, кто принимал их прежде, будучи уверенным, что не делает ничего предосудительного.