В Кремле

Прямая речь

1 ОКТЯБРЯ 2013 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Слова Иванова о Москве могут означать глубину непонимания руководителя кремлевской администрации сущности современных глобальных процессов. Во всем мире столичные регионы уже лет тридцать как вступили в эпоху так называемого постиндустриального развития. Что характерно, во всем мире эти столичные агломерации производят в два-три раза большую долю валового регионального продукта, чем вся страна в целом. На вопрос «А что они такого производят?» ответ простой: они производят валовой региональный продукт в новой системе постиндустриального общества. А господин Иванов мозгами застрял на фазе индустриального общества. Он считает, что производство — это обязательно производство чего-то материального. На самом деле постиндустриальные центры производят нечто гораздо более важное, что рынок очень высоко ценит, судя по тому, что в этих точках производится в два-три раза больше регионального продукта в расчете на душу населения. Это прежде всего управленческие решения, нематериальное производство — потому оно и называется постиндустриальным, — банковская деятельность, менеджмент, креативные решения, которые глубоко презирает господин Иванов, будучи по образованию марксистом, — дизайн, программные продукты. Что вообще производят Microsoft или Google? Абсолютно нематериальные вещи, какие-то написанные на бумажке закорючки, которые называются программным кодом. Тем не менее, эти компании являются самыми крупными брендами и приносят в бюджет тех государств, где они функционируют, миллиарды долларов налогов. Закономерным и естественным образом они как раз тяготеют к точкам постиндустриального развития. Самое важное, что производят центры, которые так презирает господин Иванов, это технологии. Это не материальная вещь, а порождение мозговой деятельности. Истинные марксисты этого понять не могут, ибо они материалисты, а нынешняя экономика все в большей степени нематериальна. Замечательный пример материального развития, Китай, который так нравится нашим вертикалестроителям, занят материальным производством, он — мастерская. Но работает он по лекалам, инновационным схемам и технологиям, которые пришли из Соединенных Штатов.

До тех пор, пока наше высшее руководство будет печалиться о Москве, которая как бы ничего не производит, у нас инновационных прорывов не будет и мы останемся сырьевым, материальным придатком Запада. Мы производим нефть и газ, которые так нравятся господину Иванову, а пользуется этими ресурсами, благодаря разработкам технологий, тот самый Запад, потому что он опережает нас в нематериальной сфере — в частности в сфере свободы, правильных методов менеджмента, постановки задачи, целей.

Господин Иванов, как и господин Путин, совершенно четко пытается вернуть Россию в индустриальную фазу, которая персонифицируется условным «Уралвагонзаводом». А ведь именно постиндустриальное производство, а не производство танков, ракет, даже автомобилей, оказывается принципиально более значимым, более эффективным и более налогогенерирующим производством. Отсюда очень простое следствие политического характера: для того, чтобы эти точки постиндустриального роста могли успешно функционировать, им требуется целый ряд новых условий и требуют они этого от властей. Прежде всего, например, гарантии прав на интеллектуальную собственность, свободы, в том числе и политические, потому что инновации в неволе не размножаются, право блогеров, «офисных хомяков», участвовать в управлении той территорией, на которой они живут. Именно поэтому Москва и Санкт-Петербург, которые, как справедливо указывает господин Иванов, не являются всей Россией, представляют наибольшую, неизбежную и системную угрозу для вертикалестроителей в лице господина Иванова.

То, что господин Иванов этого не понимает, очень печальный факт, характеризующий степень косности и отсталости нашего политического руководства. Но от этого ничего не изменится, потому что на самом деле Москва, как говорил Николай Николаевич Баранский, ведущий советский и коммунистический идеолог, оказалась сильнее большевиков. Большевики ею руководили, они не хотели, чтобы она росла, укреплялась, правой рукой пытались ограничить въезд в нее, а левой его стимулировали, потому что им это было необходимо из соображений экономического роста.

Администрация президента генерирует контрпродуктивные для современного мира решения. Она не справляется с производством политических и менеджерских технологий, которых ждет страна. Поэтому недостаточная квалификация господина Иванова является объективным тормозом в развитии страны. Смысл существования таких центров, как Москва, заключается в том, что они генерируют правильные, эффективные, конкурентоспособные модели управления, а господин Иванов, исходя из своих корпоративных интересов, эти модели пытается унизить, дискредитировать.

Нынешняя власть некомпетентна и неспособна решать задачи, которые перед ней ставит постиндустриальное развитие человечества. В данном случае господин Иванов очень живописно и выпукло расписался в своей некомпетентности, в непонимании задач, которые перед ним стоят. Это прискорбно, но вполне естественно. Именно поэтому вертикаль власти, которую представляет господин Иванов, является объективным тормозом на пути дальнейшего развития России. Москва хочет преуспевать в постиндустриальном мире, но для этого ей нужен активный информационный обмен, обмен кадрами, обучение, новые принципы образования, иностранные преподаватели, свободный интернет, а господин Иванов пытается этот процесс тормозить. Для путинской вертикали идеально было бы превратить Москву в Нижний Тагил, ею было бы проще управлять. Но это означало бы, что в стране опять будут строить ту самую модель, которая однажды уже не выдержала конкуренции с более развитыми, соответственно, более свободными, более постиндустриальными сообществами Соединенных Штатов и Европы и развалилась.

То, что господин Иванов говорит о выборах, довольно очевидный ход. Отчасти его слова справедливы: действительно, когда людей не очень волнует политическая ситуации, они на выборы ходят не очень активно. Но тогда было бы логично спросить у господина Иванова, почему же в Чечне явка составляет 99%. Не является ли это косвенным подтверждением того, что в Чечне дела совершенно ужасны, раз там люди так активно ходят на выборы? На самом деле у низкой явки могут быть два объяснения. Одно — что людям действительно неинтересна политика, потому что они заняты своими делами, и это позитивная составляющая. Другое — понимание людей, что на эту политику повлиять невозможно, а следовательно, зачем на это тратить силы. Вряд ли эту ситуацию можно назвать свободной. Это значит, что люди отходят от государства, государство делается для них чем-то чуждым.

Модель чуровских выборов — это знак того, что система коммуникаций между властью и обществом нарушена. Люди не считают необходимым посылать этой власти какие-то сигналы, потому что понимают, что она все равно их не прочтет, а если прочтет, то так, как ей это удобно, что, собственно говоря, господин Иванов и сделал. На самом деле, это признак того, что ценность государства в глазах общества падает. Это государство существует само по себе, а не для граждан, оно не существует как некоторый менеджмент, который заинтересован в улучшении положения граждан. Оно существует для самоудовлетворения людей, находящихся в вертикали. Значительная часть населения этим недовольна, а недовольство может проявляться и посредством игнорирования выборов. Трудно сказать при этом, какую составляющую в игнорировании выборов несет более или менее позитивное наплевательское отношение, а какую — презрение к государству, к выборам, к вертикали, которую представляет господин Иванов.

Думаю, по мере того, как у того же самого креативного класса, прежде всего в Москве и на других продвинутых территориях, будет накапливаться раздражение, ситуация будет обостряться. В нормальных условиях обострение проявлялось бы в выходе на выборы и негативном голосовании против власти. Наверное, это тоже будет происходить. Собственно говоря, это уже происходит. Почему господин Иванов так не любит Москву? Потому что в 2012 году Москва, Калининград, Владивосток, некоторые другие продвинутые территории, главным образом открытые для внешнего мира, дали Путину меньше 50%. В частности, в Москве и Калининграде он набрал всего по 47% и, соответственно, в первом туре не победил. И не будь Татарстана, Башкортостана и Чечни, где 99% пришли на выборы и 99,8% проголосовали за Путина, он не победил бы в первом туре. В этом-то и проблема: быстро растущие постиндустриальные центры имеют совершенно новый, непонятный господину Иванову набор требований к власти, которые власть удовлетворить не в силах, потому что эти требования подразумевают, например, отставку Путина, проведение честных выборов, соблюдение законов для нормального развития постиндустриального экономического узла, каковым является Москва. Здесь мы опять имеем дело с самообманом. Понятное дело, что это попытка обмануть общество, но — что еще хуже — это попытка обмануть самого себя: раз люди не ходят голосовать, значит, все в порядке. А люди в стране очень разные. Сильно подозреваю, что и в провинции люди не ходят на выборы не потому, что они счастливы. А в Москве не ходят потому, что не верят, что голоса честно посчитают, что власть способна правильно понять сигнал, который посылают ей снизу, и господин Иванов своей риторикой эту гипотезу блистательным образом подтверждает.

Думаю, что в скором времени Москва будет предъявлять все больший объем новых требований к руководству, власть эти требования удовлетворить не сможет, потому что они подрывают представления власти о благе и стабильности. Соответственно, возможно, и явка будет больше. Кстати, должен сказать, что явка в 2013 году была значительно выше, чем на выборах в Мосгордуму 2009 года. Тогда реальная явка была 22-25%, но Чуров ее фальсифицировал, натянув процентов на десять-двенадцать. Сейчас реальная явка составляла 32% с небольшим, то есть почти на десять процентов выше, чем в 2009 году. И растет явка за счет появления на избирательных участках людей 25-30 лет, это реальные социологические данные. Этого раньше не было. Приходит новое поколение, которое хочет отстаивать свою, новую систему ценностей, которой до смерти боится господин Иванов, поэтому и обманывает себя тем, что явка невысокая и это хорошо.