В обществе

Прямая речь

3 ОКТЯБРЯ 2013 г.

Вадим Прохоров, юрист:

Полагаю, в данном случае на воре и шапка горит. По-видимому, под старыми делами Путин понимает «дело ЮКОСа». Иные нынешние громкие дела — «Болотное», дела Навального — под старые явно не подходят. Все эксперты без исключения, даже включая придворных, согласны с тем, что мало какое дело наносило такой удар по инвестиционному климату в стране, как дело ЮКОСа, — впрочем, потом добавились другие дела, но тогда это был действительно первый сокрушительный удар, еще в 2003 году, когда арестовали Михаила Ходоркоского, и в 2005 году, когда осудили. Очевидно, понимая явную шаткость своей позиции, поскольку инвестиционный климат разрушен именно этими делами, господин Путин сейчас пытается как-то заболтать ситуацию и объяснить, что такая стабильность, при которой все, кто надо, сидят, это как раз ровно то, что нужно инвесторам. Видимо, он привык считать, что все, что от него исходит, — это от Бога, а какая-то разумная часть окружения, логически мыслящая, понимает, что в данном случае он, что называется, проговорился: как исполнительная (именно исполнительная, а не судебная) власть выбирала, кто будет сидеть, так она и будет поступать дальше для сохранения стабильности. Но ровно это, очевидно, и отражается негативным образом на инвестиционном климате, что вполне логично.

Что касается собственно амнистии, то предположения сводятся, по большому счету, к одному: Путину надо что-то делать к Олимпиаде, потому что сравнение с Олимпиадой 1936 года в Берлине и 1980 года в коммунистическом Советском Союзе напрашивается. Действительно, ему не уйти от соответствующих вопросов, в том числе и на Олимпиаде, ему не уйти от вопроса, кто к нему приедет, а это для него фундаментально важно, в этом проявляется инфантилизм российской власти. Только что Путин на заседании Совета по культуре сказал, что для России невозможно поменять суверенитет на лучшее качество жизни. То есть для него важнее всего не то, как люди живут, а кто из лидеров к нему приедет. Понятно, что чем больше народу будет сидеть и подвергаться преследованиям, тем меньше шансов, что приедут серьезные люди, то есть представители развитого сообщества, первые лица европейских стран и США. Сейчас, конечно, сложно говорить о чем-то с какой-то степенью достоверности, но, может быть, на этом фоне и удастся добиться сдвигов с амнистией.