В экономике

Прямая речь

22 ОКТЯБРЯ 2013 г.

Максим Блант:

О том, что 20-триллионная программа перевооружения армии, масштабные стратегические мегапроекты, вроде освоения Восточной Сибири в купе с щедрыми социальным программами, анонсированными в ходе предвыборной кампании, станут для экономики непосильным бременем, а бюджету деньги на все взять попросту неоткуда, Кудрин предупреждал еще незадолго до своей отставки. Собственно, именно эти предупреждения причиной его отставки и стали. Правда, тогда многими, и прежде всего противниками Кудрина, эти предупреждения воспринимались, скорее, как ставшее уже привычным желание побольше спрятать в «кубышку» Резервного фонда, воспрепятствовать госмодернизации – главной «фишке» Медведева, которому был обещан премьерский пост, дискредитировать эту «прорывную» идею и самому занять кресло главы правительства.

Однако уже сейчас стало очевидно, что мрачные прогнозы Кудрина имели под собой гораздо больше оснований, чем энтузиазм «модернизаторов», свято веривших в то, что госинвестиции станут локомотивом, который вытащить страну из сырьевого прошлого в светлое инновационное будущее, запустит качественно новый рост экономики, достойный великой державы. Пока этого не случилось. Зато случился аврал в Минфине, который до последнего момента не мог придумать, откуда взять денег, чтобы в ближайшую трехлетку удовлетворить аппетиты государства. И не нашел бы денег уже на следующий год, не запусти руку в пенсионные накопления граждан.

Значит ли это, что правительство Медведева готово пересмотреть свои подходы и признать ошибочность ставки на госинвестиции? Послушает ли кабинет экспертов МВФ, которые фактически озвучивают рецепты Кудрина двухлетней давности – сократить госрасходы, провести реформы, направленные на снижение участия государства в экономике? Отнюдь. Вместо этого слышатся призывы поднажать, усилить и улучшить, сопровождающиеся апокалиптическими прогнозами последствий того, что случится, если всего этого не сделать.

Это значит, что прогнозы – что МВФ, что независимых экспертов, – предусматривающие проведение реформ в российской экономике, можно не рассматривать. И длительная стагнация, которой грозит реализация инерционного сценария, на сегодняшний день является наиболее оптимистичным вариантом.

Евгений Гонтмахер, зам. директора ИМЭМО РАН:

Пенсии снижать не будут, потому что последний резерв, на котором держится нынешняя власть — это пенсионеры. А это, конечно, будет социальной катастрофой. Поэтому пенсионеры пострадают в наименьшей степени из-за тех экономических сложностей, которые ожидаются, а они будут усугубляться из-за того, что государство не добирает. Не добирает налогов, социальных взносов, чтобы финансировать все социальные программы, которые у нас очень велики. Точнее, относительно велики для возможностей нашей экономики. Они не очень большие по возможностям развитых стран, но в нашей экономической ситуации, конечно же, чрезмерны. Поэтому удар, прежде всего, наносится, если говорить о снижении социальных обязательств, по образованию и здравоохранению. Если вы посмотрите федеральный бюджет на 2014 год, там просто идёт снижение расходов на эти цели. Если взять региональный бюджет, то да, там есть задачи, которые поставлены Путиным, по увеличению заработных плат учителям и врачам. И это региональный бюджет изо всех сил пытается делать, потому что всё находится под жёстким путинским контролем. Но это означает, что на все остальные цели региональный бюджет денег просто не имеет. Например, на капитальный ремонт тех же больниц, поликлиник, школ, на покупку оборудования, на развитие сети. Более того, это увеличение зарплат уже начало сопровождаться снижением занятости. То есть людей в сферах образования и здравоохранения, ровно также как в судзащите или культуре, которая совсем немного денег потребляет, увольняют. На оставшихся перераспределятся освободившийся фонд оплаты труда, и зарплаты повышают. Схема такая.

Что это означает? Это означает, что здравоохранение становится менее доступно. Возникают проблемы в образовании, потому что не хватает, прежде всего, вспомогательного персонала в тех же школах, людей, которые помогают в образовательном процессе, например, технически обеспечивают его. Это только начало. Я думаю, что если экономические тенденции будут продолжаться, то процесс обрезания расходов на здравоохранение и образование будет идти и дальше, и это будет ощутимо для большинства наших граждан.

По поводу рекомендации МВФ увеличить минимальный стаж и пенсионный возраст — правительство это уже делает. Сейчас закон внесён в Думу, по которому минимальный стаж для получения трудовой пенсии повышается с 5 до 15 лет. А что касается пенсионного возраста, то в прямую этого не делается, но опять же в законах, которые внесены в Думу, предполагается, что людей очень жёстко вынуждают уходить на пенсию позже, чем в 60 лет для мужчин, в 55 для женщин. Потому что если ты уйдёшь на 5 лет позже, то тебе обещают в полтора раза больше пенсии, чем если бы ты ушёл в 60. Но при этом если человек в 60 лет всё-таки скажет, что хочет получать пенсию и, одновременно, зарплату, то по пенсии там буду серьёзные ограничения, фактически большую часть её человек получать не будет. То есть добровольно-принудительно людей вынуждают выходить на пенсию позже. Это такая скрытая форма повышения пенсионного возраста, она у нас вводится с первого января 2015.

Евсей Гурвич, член Экономического совета при президенте РФ: 

В российского экономике по итогам этого года всё-таки будет какой-то подъём, действительно не превышающий 2%, дальше он, скорее всего, будет немного выше. Однако в ближайшие годы, если по каким-то причинам не взлетят цены на нефть, мы ожидаем, что рост нашей экономики будет отставать от роста мировой. В этих условиях, конечно, будут проблемы с восполнением бюджета, учитывая те высокие обязательства, которые мы набрали. Всё это говорит о том, что нам действительно нужны серьёзные изменения в экономической политике, если мы хотим развиваться хотя бы со среднемировой скоростью.

Ситуация не то чтобы безвыходная. У нас очень низкий государственный долг, можно несколько больше денег брать на внутреннем рынке, на внешнем рынке, у нас есть варианты, на чём можно сэкономить. Дело не в краткосрочных проблемах, а в долгосрочных перспективах.  Если не провести каких-то серьёзных изменений, то мы просто будем терять свои позиции в мировой экономике, и, соответственно, нужно будет сокращать социальные расходы, военные расходы и так далее.

На повседневной жизни людей скажется то, что будут медленнее, чем прежде, расти пенсия и заработная плата, как в бюджетном секторе, так и в негосударственном. Они пока ещё будут расти быстрее, чем инфляция, но в несколько раз медленнее, чем это было до финансового кризиса.