Вокруг России

России для шпионажа не требуются культурные центры

25 ОКТЯБРЯ 2013 г. ГЕННАДИЙ ГУДКОВ

Разгорается скандал, вызванный обвинениями в шпионаже (вербовке агентов) главы Россотрудничества в США Юрия Зайцева. Некоторые американские издания накануне выступили с разоблачениями в адрес российского чиновника. По сведениям их источников в спецслужбах США, г-н Зайцев занимался не столько налаживанием культурного и научного обмена между двумя странами, сколько вербовкой молодых и перспективных американских специалистов в разных отраслях, для чего, собственно, и организовывал их поездки в Россию. Зайцеву грозит лишение дипломатического иммунитета и высылка из страны.

Посольство РФ в США назвало обвинения ФБР «страшилками» в духе холодной войны. Вечером 24 октября с гневной отповедью выступил МИД РФ. В официальном заявлении российского внешнеполитического ведомства, в том числе, говорится: «Необходимо, чтобы власти США однозначно и публично отмежевались от злонамеренных попыток бросить тень на деятельность Российского центра науки и культуры в Вашингтоне».

Геннадий Гудков, политик, предприниматель, полковник ФСБ в запасе:

До конца, конечно, сложно судить, что было, а чего не было. Но я могу сказать, что США являются страной с жёстким режимом контрразведки, это всегда было известно. Поэтому любые операции, связанные с деятельностью там разведслужб России, проводятся с особой тщательностью. В 1964 году посол СССР в Австралии сбежал, перешёл на сторону американцев, и оказалось, что он совмещает две должности: посла и резидента. Разразился большой международный скандал. После этого, по крайней мере все те годы, которые я работал в КГБ и чуть позже, в Советском Союзе, а потом в России стали избегать специальных заданий для официальных должностных лиц. Потому что польза сомнительная, а риск провала и компрометации международных каналов очень высок. С тех пор, насколько мне известно, ни один посол и ни одно высокое должностное лицо не наделялось какими-то разведывательными полномочиями. Мне кажется, что у России пока ещё есть разведывательный потенциал, чтобы заниматься вербовочной работой без Россотрудничества. Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, я прав.

Если же говорить вообще, то, конечно, разведка всегда взаимодействует со всеми структурами, которые, скажем там, имеют внешнюю направленность. Это МИД, под крышей которого существует большинство резидентур мира, внешнеторговые компании, различные структуры государства, вступающие в международных отношениях. Это всем известно, это не секрет и даже не секрет Полишинеля, потому что это регулярная рутинная практика спецслужб.

Безусловно, в Россотрудничестве могут быть сотрудники, выполняющие задания нашей разведки. Но с учётом особой деликатности, я бы предположил, что они занимаются, скажем, подготовительной работой. То есть непосредственно не участвуют ни в вербовках, ни в операциях по связи с агентурой, ни в передаче каких-то шифр-блокнотов и пакетов с деньгами. Думаю, если там и есть такая деятельность, то она носит не подрывной характер, а предварительный. Изучать людей, смотреть, кто нам интересен и кто готов сотрудничать. Но то, что Россотрудничество, обладая статусом официальной структуры, будет заниматься, скажем прямо, непосредственной шпионской работой, маловероятно. Я вряд ли открою секрет, если скажу, что резидентуре, которая работала в советское время в Западном Берлине, было запрещено заниматься вербовкой и операциями по связи, в силу деликатности ситуации и особого статуса этого города. То есть она готовила мероприятия, выискивала людей, отрабатывала, находила какие-то моменты, необходимые для вербовки, для сотрудничества. Но непосредственно сотрудники резидентуры не участвовали в активных разведывательных мероприятиях, которые, собственно, и являются, с точки зрения любой державы, подрывными. Это вербовка, установление агентурных отношений, задания, шифр-блокноты и другие способы связи, тайники, моменталки и так далее. Для этого прибывали другие сотрудники других резидентур других подразделений, а те, кто работал в Западном Берлине, были чистыми, белыми и пушистыми, и неуязвимыми в этом отношении, потому что пока ты не идёшь на связь с агентом, пока ты не несёшь какой-то контейнер, пока ты не получаешь какой-то информации, пока ты не платишь деньги, ты ничего противоправного не совершаешь. И если тебе люди рассказывают секретную информацию в личной беседе, это их проблема, а не твоя. То есть они могут тебе сообщать о военных и политических секретах, но это не является подрывной работой, если человек так делает по собственной инициативе, не будучи с тобой в агентурных отношениях.

Поэтому, конечно, для меня история с Зайцевым выглядит очень натянуто. Если в Росструдничестве и есть какие-то сотрудники, которые занимаются изучением американцев, или англичан, или французов, или кого-то ещё, они имеют полное право. Дипломатические, внешнеполитические структуры создавались для сбора информации, и то, что должно делать посольство, в соответствии с международными конвенциями, это устанавливать связи, собирать данные о стране, о её положении, о её намерениях, планах и так далее через открытые источники. Например, в личной беседе. То же самое делают дипломаты других внешнеполитических ведомств и в нашем государстве. Они легально встречаются с представителями власти, с представителями политической оппозиции, с представителями гражданского общества, получают ту информацию, которую им сообщают. В этом нет ничего подрывного. Это рутина. Вся разведка заключается только в одном — в работе в узком сегменте добычи информации закрытой, представляющей оборонное и политические значение, например, технологических секретов, которыми обладает государство.

Хотя сейчас функции разведки уже совершенно другие. Если раньше образцы вооружений, например, танка Т-72, считались суперсекретными, за них могли и расстрелять, и пожизненное дать, то сейчас эти танки легко продаются, те же Т-90, да ещё возникает конкуренция, кто продаст танк быстрее и дороже. Поэтому сейчас секреты остались только на уровне конструкторских разработок и в политике, больше их нет. В остальном — слишком большая информационная прозрачность и проникновение.

Так что обвинить, конечно, можно в чём угодно. Но ещё раз: разведка начинается, когда начинается вербовка, когда начинается работа за деньги, когда начинаются тайные средства связи, шифр-блокноты, агентурные передачи, кто-то диктует цифры в эфир, а один из десятков миллионов эти цифры записывает, расшифровывает и получает сообщение. Поэтому не думаю, что глава Россотрудничества занимался какой-то вербовочной работой и бегал по тайникам и явкам. Мне кажется, что это всё-таки какой-то «синдром против России». Сейчас Россия, в глазах американцев, их штаба, снова становится таким монстрообразным государством, и, естественно, у нас там далеко не все друзья, поэтому люди начинают разыгрывать свои карты. Почему бы не заявить, что вот нехороший глава Россотрудничества ещё и вербовками занимается. Думаю, что это притянуто, я в это не верю. Потому что даже разоблачённая агентурная сеть разведчиков-нелегалов, самой известной среди которых была Анна Чапман, не нанесла ущерба Америке. Она только внедрилась и собирала открытую информацию. Они не проникли ни в оборонный сектор, ни куда-либо ещё. Да, у них было желание, но не было возможности.

Фотографии Россотрудничества