В обществе

Лучше не станет

3 НОЯБРЯ 2013 г. АНАТОЛИЙ БЕРШТЕЙН

Нет так давно Захар Прилепин написал очередную «шумную» статью: «Почему я не либерал». Возможно, с небольшим опозданием, но вдогонку к первой волне обсуждения, хотелось бы тоже сказать несколько, для меня важных, слов.

Во-первых, замечу, мне так и не стало понятно, почему известный русский писатель — не либерал. Разве он против свободы, правового государства, независимого суда, бесцензурных СМИ, прав человека?

Скорее всего, он против «носителей» либеральных идей. Против тех, кто, на его взгляд, не любит Россию, не принимает русский народ таким, какой он есть, вечно пытается ему что-то навязать якобы хорошее, но русскому народу не нужное; против мошенников  и космополитов, ругающих власть, но кормящихся от нее. Короче говоря, против самих либералов, которых он, не скрывая этого, отождествляет, в основном, с евреями. 

Что ж, имеет право на свое мнение.

Прилепин также совершенно прав и когда, отвечая своим оппонентам на его же, почти годичной давности, «Письмо товарищу Сталину», высказывает недоумение: почему им цельными днями можно писать о русском народе, его истории, о православии, о рабстве-холопстве, об испорченном Ордой и Византией менталитете и тому подобном, а нам про них нельзя? (Ведь русским людям тоже больно и обидно каждый день слышать о себе всякие небылицы и наветы.)

И здесь нет вопросов — конечно, можно. Хотите писать о роли евреев в русской истории, сколько их было в первом советском правительстве (очень мало), сколько их было в ВЧК-НКВД (много), о еврейском менталитете —пожалуйста.   

У меня только два вопроса: почему нас всех, граждан одной страны, делят по национальному признаку, почему все евреи — либералы, а либералы — евреи, и вообще — почему нельзя обойтись без антисемитизма?

Получается, это уже не дума о России, а обыкновенное уличное выяснение отношений. Не менее бессмысленное и беспощадное, чем русский бунт. А что касается антисемитской приправы, ну, это же банально плюс — дело вкуса.

К сожалению, либеральная общественность, поддавшись на провокацию, откликнулась на статьи Прилепина в том же стиле: а вы кто такие; а вы знаете, что без либералов не было бы той свободы, которой вы, зачастую, так хамски пользуетесь; а вы знаете, что мой дедушка прошел всю войну, а вы знаете, какой вклад внесли евреи в русскую культуру, которой вы так кичитесь? Ну и вообще — с нерукопожатным антисемитом не хочу иметь ничего общего.

Но, черт подери, почему НАМ всем постоянно, с разных сторон, навязывают разделение, которое в конечном итоге ведет к распаду страны; более того, раззадоривают, ссорят, пытаются столкнуть лбами как бессмысленных баранов? Почему обязательно делят поставленные вопросы на либеральные и национальные? Почему их противопоставляют друг другу? (Как и либералов и консерваторов — бред же, нет между ними никакого антагонизма, есть очевидное взаимодополнение.) 

Вопросы, поставленные и теми, и другими, — это общие вопросы. И ответы на них ищутся сообща. Пусть с разных сторон, каждой по-своему. Но ищутся… И находятся компромиссы. И приобретается опыт солидарности  против экстремизма любой масти.

Главное, чтобы мы не спорили  из-за того, кто больше любит свою страну, не подозревали друг друга в заговорах и не давали повода для подозрений в русофобстве и антисемитизме. 

Солженицын написал «Двести лет вместе». Не рядом. И не один год. У нас одна страна, одна судьба. И если кто-то хочет выдавить явное меньшинство за ее пределы, думаю, это будет роковой ошибкой. Во всяком случае, лучше точно не станет.

И еще одно важное замечание. Об ответственности. Разные авторы интеллектуальных антисемитских, яростно антилиберальных текстов, фашисты-эстеты считают, что они всего лишь честно высказывают наболевшее, выражая мысли и чувства миллионов  простых людей. И это только свобода высказывания своего мнения. Все так, все так. Но вот одна закавыка: они сами, преимущественно умные и цивилизованные люди, забывают, что читают их не только друзья из литературного бомонда, с которыми не грех пособачиться, но и те самые миллионы «простых людей», которые редуцируют их тексты, вылавливают «красные словца» и переворачивают все на свой лад — так же просто, в лоб. Поэтому какая-нибудь остренькая литературная провокация вполне может превратиться в провокацию погрома. И не надо потом говорить: мы же к нему не призывали. Руссо ведь не отвечает за зверства якобинцев, а Ницше — за Гитлера, Хайдеггер и Паунд — за концлагеря и газовые камеры. Ну, это, скажем так, вопрос дискуссионный.

...Мне очень нравится финал фильма Дмитрия Астрахана «Изыди», когда местный еврей, не желая бежать из своего родного села, хватает топор и идет навстречу надвигающемуся на село погрому. Когда друзьям не удается его успокоить и отправить с семьей переждать в лесу, они встают рядом с ним — староста-украинец, бывший русский матрос и даже сельский урядник — и в одной шеренге, ВМЕСТЕ, идут биться с погромщиками.

Фото ИТАР-ТАСС/ Станислав Красильников