Вокруг России

Прямая речь

1 НОЯБРЯ 2013 г.

Игорь Коротченко, главный редактор журнала «Национальная оборона»:

Албания — бедная европейская страна. Очевидно, что процесс утилизации там будет осуществляться с компенсацией албанскому бюджету, в том числе — за экологические и прочие риски. Так что у Албании два основных мотива: во-первых, как это делает Литва, поднять политический престиж страны, участвуя в важной программе по обеспечению международной безопасности, а во-вторых — заработать денег.

Россия, в принципе, обозначала, что готова принимать участие, но, видимо, финальное решение будет принимать Организация по запрещению химического оружия, плюс, очевидно, те, кто даёт деньги на это дело, тоже могут влиять на выбор исполнителей программы. Разумеется, Албания не располагает никакими технологиями или снаряжением, она предоставляет только площадку, где будет построено соответствующее производство или ввезено соответствующее оборудование, а утилизировать будут компании и фирмы, у которых есть необходимый опыт, по коммерческим заказам.

Это первый прецедент подобного рода в международной практике. Химическое оружие одного государства вывозится другими государствами на территорию третьей страны и там утилизируется. Причём это боевые арсеналы, это не то, что было там складировано и забыто. Сирия рассматривала химическое оружие как инструмент сдерживания Израиля и как ответ на израильскую ядерную программу и до сих пор не подписывала никаких конвенций о его уничтожении. Это беспрецедентный случай в мировой практике. Никакой материальной компенсации Сирия не получит. Её компенсация — отсутствие иностранного военного вторжение и сохранение, по крайне мере, статуса-кво действующего политического режима. Сирия — бенефициар в политическом плане.

Иван Коновалов, директор Центра стратегической конъюнктуры:

Албания — это одна из тех стран, которые в наибольшей степени подходили по самым разным параметрам. Во-первых, экономическая ситуация там не самая лучшая, а уничтожение химического оружия предполагает и серьёзные финансовые вливания в этот процесс. Во-вторых, всё-таки Албания — член НАТО, соответственно на неё есть определённые рычаги воздействия. И если выбирать из всех членов НАТО, то Албания подходит больше всего, потому что серьёзной инфраструктуры там нет, опять-таки экономика в плохом состоянии. Вообще весь процесс выбора страны был непростой, но можно было предположить, что другие страны, скорее всего, откажутся, потому что особых финансовых выгод это не принесёт, есть возможность нанесения вреда экологии, да и сам по себе процесс требует серьёзных затрат и может быть опасен. С другой стороны, то, что Албания согласилась, я думаю, является результатом очень серьёзных переговоров, которые этому предшествовали, с серьёзными аргументами со стороны США.

Если смотреть на это с точки зрения безопасности, то главный вопрос встаёт о транспортировке оружия. Ведь с территории Сирии его можно везти фактически только морским путём. Чтобы перевести по воздуху, нужно будет запрашивать воздушные коридоры у самых разных стран, и очень сомнительно, что все они согласятся. Транспортировка через Средиземное море подразумевает, что сначала нужно всё это доставить в порты, на терминалы — а на территории страны идёт гражданская война. Нет никаких гарантий, что конвои не подвергнутся нападению мятежников. Проблема ещё в том, что сами мятежники не представляют собой единую силу, у них нет одного центра принятия решений, совершенно разные политические позиции. Поэтому если кто-то, та часть оппозиции, которую называют прозападной, например, "Сирийская свободная армия", скорее всего не будет препятствовать движению конвоев и не будет устраивать каких-то акций, то в случае с джихадистами, которые сейчас составляют большую часть сирийской оппозиции, возможно, всё будет наоборот. Поэтому охрана там должна быть серьёзная, вывоз химоружия будет действительно непростым процессом. Уже после погрузки на корабли будет проще — до Албании не так далеко, там для высадки место удобное, у страны огромное побережье, есть горы, замкнутые пространства, где удобно заниматься опасным делом, таким как уничтожение химического оружия. У США есть специальные мобильные системы для его ликвидации, которые будут использоваться.

Не думаю, что в самой албанской армии есть специалисты по химическому оружию. Каким-то образом страна, конечно, будет участвовать. Как минимум они должны предоставить охрану хотя бы внешнего периметра. Но, понятное дело, внутри периметра обеспечением безопасности будут заниматься скорее всего военнослужащие США. Хотя пока не совсем понятно, как всё это будет выглядеть, потому что теоретически это должен быть международный проект. Пока нет ясности, какие ещё страны и в каком качестве будут принимать участие. Россия тоже хочет участвовать, если всё будет происходить на территории Албании — естественно, посылкой специалистов из войск РХБЗ. У нас хорошие специалисты, с большим опытом по уничтожению химического оружию. Если бы работать решили на территории Сирии и наш контингент отправился туда, то, конечно, нужен был бы и спецназ для прикрытия. Плюс к усилиям сирийской армии по защите наших специалистов. В ситуация с Албанией такой необходимости нет.

Кроме прочего, там, насколько я помню, 1300 метрических тонн химического оружия. Вывозить это всё — настоящая боевая операция, с задействованием очень большого количества техники и людей, это всё ещё надо просчитать. Может быть, часть всё-таки попытаются уничтожать на территории Сирии, а часть вывезут. Но как это будет осуществляться? Наиболее приемлемый вариант — создание временных хранилищ, когда захоранивается всё и бетонируется. Это достаточно быстро и можно сделать на территории Сирии. Может быть, действительно будет два варианта — вывоз и уничтожение на месте, часть так, часть так. Пока сложно точно сказать.

Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий:

С Албанией всё очень просто — деньги не пахнут. Страна бедная, и думаю, они ещё в какой-то момент начнут кочевряжиться: ой, мы передумали, добавьте. В этом нет ничего нового. Что касается России, действительно у нас накоплен большой опыт уничтожения оружия массового уничтожения, в частности химического. У нас была огромная программа по ликвидации этого оружия, сначала она эксплуатировалась международным сообществом, потом, когда у России улучшилась ситуация с бюджетом, мы стали уничтожать оружие сами. Но нас и так упрекают, что мы заинтересованная сторона в конфликте в Сирии. Поэтому, если бы мы согласились утилизировать их оружие на своей территории, нас наверняка бы в чём-нибудь обвинили. Так что, к сожалению, для нас это был не вариант.

Технически все упирается в деньги. Если подороже — то можно сделать побыстрее, если не очень торопиться, то выйдет подешевле.

Дело ещё в том, что вопрос утилизации химического оружия, как и любой вопрос экологии, может быть разыгран как карта во внутренней политике. Если сейчас в Албании не намечаются выборы, если там есть относительный политический консенсус, то они могут взяться за утилизацию. Химическое оружие вполне можно было бы уничтожать, скажем, и на Украине, но на Украине грядут выборы в 2014 году, и я думаю, таким событием наверняка какие-то силы воспользовались бы. Так что вряд ли Янукович на это пойдёт, хотя ему тоже не помешали бы лавры миротворца и денежка, которая была бы за это заплачена. А Албания, в каком-то смысле слова, представляется если не идеальным, то близким к идеалу кандидатом. Сомневаюсь, что оружие можно вывести, например, во Францию, там из-за гей-браков люди вышли на улицы, а из-за этого будет просто революция.