В экономике

Прямая речь

18 НОЯБРЯ 2013 г.

Олег Смирнов, председатель комиссии по гражданской авиации общественного совета Ространснадзора:

Этот случай говорит о том, что уход на второй круг осуществлялся таким неправильным образом, что это случилось. Уход на второй круг — это очень непростая летная процедура, но она выполняется в штатном режиме, если этому экипаж обучен на данном типе самолета — и теоретически, и на тренажере, и на самолете. Но самолет от самолета значительно отличается, особенно в методике ухода на второй круг. И когда уходишь на второй круг, самолет продолжает по инерции снижаться. И надо так уходить, чтобы знать, на сколько ты снизишься, что ты ничем не заденешь бетон или землю.

Александр Старовойтов, заместитель председателя комитета Госдумы по транспорту:

Я считаю, что это все-таки ошибка пилотирования. Значит, квалификации пилота не хватило, чтобы зайти на посадку. Потому что действительно у нас в России есть огромная нехватка первых пилотов, хотя компании как-то выкручиваются, находят этих первых пилотов, у которых есть достаточное количество налета. Грешить на технику я все-таки не склонен. Что касается метеоусловий, да, возможно, они могли послужить причиной. Но, опять же, я считаю, что в топливном баке достаточное количество топлива, чтобы имелась возможность зайти на запасной круг, на второй, на третий круг, это никаким образом не могло бы повлиять на нормальную посадку. Аэропорт оборудован по последнему слову техники, это показала Универсиада в Казани. И на ошибку диспетчера здесь тоже грешить не стоит.

Анатолий Кнышов, летчик:

Это вполне нормальная погода для захода на посадку. Но дальше мы не знаем относительно посадочных систем, которые на земле. Все ли они были в рабочем состоянии, с одной стороны. А с другой стороны — работали ли такие самолетные системы, которые позволяют экипажу ориентироваться и иметь ту необходимую информацию, которая позволит благополучно и надежно заходить на посадку.

Валерий Шелковников, президент консультативно-аналитического агентства "Безопасность полетов":

23 года — это много. Сейчас авиакомпании российские все пытаются менять самолеты на новые. Когда был Советский Союз, было 15, максимум 17 лет. Сейчас эксплуатируют и больше, но при тщательном осмотре этого самолета, обслуживании и так далее. Но не надо сразу грешить на самолет. Помните, была катастрофа в Петрозаводске? Самолет Ту-134, ему было 38 лет. Он был в прекрасном состоянии, была только ошибка пилота.

Александр Сидякин, депутат Госдумы от Татарстана:

Многие мои коллеги воздерживались от полетов авиакомпанией "Татарстан". Там действительно парк самолетов оставлял желать лучшего. Я помню, зашел один раз мыть руки — мыльница оторвалась. Все пластиковые панели все время дрожали, вибрировали. Конечно, было неприятно. Но я понимаю, что это, наверное, вопрос визуального восприятия самолета. Наверное, есть специалисты, которые его каждый раз перед вылетом осматривают и проверяют. Как эксперты говорят, 23 года — это, в принципе, и не возраст для самолета. Но в любом случае, это трагедия. Я так понимаю, что совокупность факторов — и погодные факторы, и ошибка пилота. Я думаю, что мы пригласим представителя Росавиации на правительственный час. Всегда Госдума реагирует на подобные происшествия вызовом профильных чиновников. Я думаю, в этот раз будет такая же история. Важно, чтобы мы каждый раз делали выводы, которые в конечном итоге приводили к тому, чтобы катастроф становилось меньше, или вообще они исчезали из ленты новостей.