В оппозиции
В блогах
22 НОЯБРЯ 2013 г.
Какой-то множащийся, разветвляющийся бред. Какие-то почему-то "потомки писателей". Что? Зачем? Всероссийский слет детей лейтенанта Шмидта.
Правнук Достоевского, говорят, на писательском съезде (кстати, интересно, что за писатели там были, пофамильно) сейчас витийствовал по поводу узников Болотной: "Пробежал я сейчас по жизни Федора Михайловича в Сибири. Он преступил закон и получил по праву. И мы получили человека, возросшего во много раз. Получили гения. Каторга - серьезное горнило. Если эти люди пройдут каторгу и тоже станут гениями, то будет хорошо".
Смех и аплодисменты в зале.
Я только что с литературного собрания, куда шла очень трудно, уже решила не идти, но потом узнала, какие мои замечательные коллеги из Омска, Челябинска, Ижевска, Петербурга, Великих Лук приезжают, и пошла. Рада, что пошла. Наща секция - о преподавании литературы - была исключительно жесткой, за исключением трех, кажется, выступлений. На пленарном секцию представляли А. Архангельский и С. Волков. Говоря о том, что происходит с обществом, о его патологическом антигуманном состоянии, Сергей сказал и о ситуации с Кривовым, о суде-гестапо. Зал поддерживал. Сергей Шергунов, рассказывая о своей секции - секции прозы - говорил об узниках Болотного дела. Зал поддержал. Н. Д. Солженицына говорила о невероятных жестокостях в современных лагерях, руководству которого все отдали на откуп, а заключенные стали их рабами. Тут и Путин поддержал.
Я выступил на пленарном заседании Российского литературного собрания. Говорил о свободе учителя, задавленного бумагами. А в конце сказал, что страна, где судья не пускает скорую к упавшему в обморок подсудимому и соглашается, что это гестапо, и где этот поступок немедленно не подвергается профессиональному и общественному открытому осуждению, нравственно больна. Зал взорвался аплодисментами. ВВП после этого стал обстоятельно рассказывать залу, глядя на меня, о том, что и как будет улучшаться в гуманитарной составляющей образования... Кстати, внятно и толково. Теперь речь пошла дальше - к писателям, издателям... Спасибо Наталье Солженицыной за блистательную речь в защиту учителей словесников. И спасибо коллегам в зале - они поддерживали меня аплодисментами, несколько раз. Я был не один, не в тишине, не в молчании...
А сейчас Шаргунов говорит об узниках Болотной! Перечисляя имена! Молодец!
Литсобрание не сравнил с Первым съездом писателей только ленивый. В этом контексте подпись Е. В. Пастернак особенно богата смыслами. Но разве трудно себе представить, что ответил бы Б. Л. Пастернак на приглашение поучаствовать в Первом съезде еще раз?
Я правильно понимаю, что один из главных инициаторов сегодняшнего съезда писателей М.Ю.Лермонтов не имеет никакого отношения к тому Лермонтову и попал в президиум лишь потому, что является его полным тезкой?
Если так, то прошу съезд не забывать о том, что у меня под боком подрастает Иван Шмелев! И если не места в президиуме, то хотя бы стать членом Счетной комиссии он, по-моему, вполне достоин. Заодно и устный счет потренирует.
(Дачи в Переделкине будут давать, я надеюсь?)
Говорят, приветственное письмо съезду направили т.т П.С.Мартынов и П-Л.А. Дантес.
вот бы снять клип или документальный фильм про то, как параллельно проходило Литературное собрание и суд по Болотному делу. Выступление Достоевского - не пускают ввачей к Кривову. и т. п. или лучше Волкова про то, что не пускают - и одновременно не пускают опять.
Я с удовольствием пообщаюсь с Путиным на темы литературы и чтения после того, как всех «политических» выпустят. Вот обещают скорую амнистию. Посмотрим, распространится ли она на узников 6 мая. Посмотрим, затеется ли третье дело Ходорковского. Посмотрим, отпустят ли Надежду Толоконникову и Марию Алехину.
А пока – нет, невозможно. Изображая кордебалет вокруг авторитарного правителя, писатель, да и всякий публичный человек, тем самым как бы соглашается с его методами правления.
При этом я нисколько не осуждаю коллег, которые туда пойдут. Знаю, что многие думают так же, как я, но кто-то говорит: с паршивой овцы хоть шерсти клок, а кто-то просто руководствуется нормальным писательским любопытством. Я тоже верю в теорию малых дел и тоже любопытен. Но как вспомню про Сергея Кривова, который второй месяц держит голодовку и теряет сознание в зале суда, а к нему не пускают «скорую», всё мое любопытство пропадает.