В Кремле

В Кремле Прямая речь

12 ДЕКАБРЯ 2013 г.

Антон Носик, журналист, популярный блогер:

Хотел бы сразу обозначить, что всё законотворчество в России — процесс довольно-таки символический и условный. У нас в стране есть как бы две реальности: одна реальность это та, которая прописана в законах, а вторая — та, которую мы видим вокруг себя. И эти реальности никак друг с другом не связаны, в том числе и причинно-следственно. Поэтому новый закон, расширяющий полномочия ФСБ в вопросах следствия за пользователями Интернета, на самом деле не имеет никакого отношения к возможностям ФСБ по слежке за пользователями Интернета. Потому что они уже следят ровно настолько, насколько у них есть технические возможности, прописанные в нормативах, которые принимаются по линиям Минсвязи и спускаются провайдерам. На сегодняшний день у них и так полный, беспрепятственный доступ ко всем нашим коммуникациям, который технически не требует никакой санкции суда, никакого официального оформления обращения. По большому счёту принятие законов, которые говорят: можно вот то, можно вот это — ритуальные силовые игры. Если мы посмотрим на российскую практику правоприменения, то она совершенно никак не привязана ни к букве, ни к духу закона.

При этом ситуация с киберпреступностью в России чудовищная, потому что собственно с киберпреступностью никто не борется. Именно поэтому мы являемся одним из крупнейших мировых плацдармов интернет-преступников. Реально основные формы киберпреступности — рассылка вирусов, троянов, взломы,Ddos-атаки, несанкционированный доступ, а по этим поводам у нас практически не ведётся никакой оперативно-следственной работы, нет сколько-нибудь заметных случаев привлечения к суду. Вся активность правоохранительных органов в Интернете целиком замыкается на борьбу с теми или иными высказываниями, которые классифицируются ими как экстремизм. Практически там политический сыск. Борьба с людьми вроде того блогера, который написал в сети статью «Карелия устала от попов» и был вынужден бежать из Петрозаводска — вот то, что у нас называется киберпреступностью и чему противодействуют.

Во всём мире киберпреступностью называются совершенно другие вещи, с которыми в России не борются вообще никак, хотя есть и инструменты, и законы, и более-менее понятны подходы. Но, тем не менее, у нас такая специфика: как минимум последние 10 лет под борьбой с киберпреступностью подразумевается сугубо политический сыск, розыск авторов неугодных постов в блогах и на форумах. И при этом, поскольку реальных жуликов, взломщиков, похитителей номеров кредитных карт, организаторов Ddos-атак, в том числе по коммерческому заказу, никто не ловит, то Россия является таким «пиратским бастионом» для всего остального мира. Огромное количество случаев, когда наши взломщики похищают номера кредитных карт иностранных магазинов и шантажируют их владельцев. А всё то, что вчера напринимали, для борьбы с этим совершенно бесполезно и бессмысленно, это нужно исключительно для продолжения политического сыска.

Геннадий Гудков, российский политик, предприниматель, полковник ФСБ в запасе:

Я сам в прошлом сотрудник оперативного подразделения. Сам работал с агентурой, курировал объекты или линии, где нужно было приобретать источники. Никаких проблем у ФСБ с оперативно-розыскными мероприятиями, с оперативной работой, связанной с Интернетом, с провайдерами, с каналами связи, нет. Надо тебе — вербуй. Вербуй источники у провайдеров, устанавливай конфиденциально-доверительные или просто нормальные человеческие отношения, и тебе всегда всё дадут. В моей практике не было ни одного случая, когда мне бы в чём-то отказывали, если это действительно требовалось для безопасности страны.

Поэтому, думаю, что сейчас речь идёт не об улучшении информационной безопасности. Это просто борьба с оппозицией, по сути дела — новая цензура, которая будет проводиться с помощью спецслужб. Глубоко убеждён, что сегодня ни ФСБ, ни МВД, ни ФСКН, ни другими ведомствами не пресекается львиная доля преступлений, которые совершаются через Интернет. Я просто смотрю на отдельные сайты и вижу явную рекламу наркосодержащих препаратов, вижу огромное количество различной порнографии, огромное количество совершенно отмороженных призывов, и с этим никто по большому счёту не борется. Это говорит о том, что те возможности, которые сегодня есть, реализуются, дай Бог, на 20%. 80% преступлений, которые попадают под компетенцию тех или иных служб, остаются реально вне поля их внимания. Зачем заниматься преступлениями в Сети, если на рынках, допустим, тот же полицейский гораздо больше зарабатывает, чем если он будет годами сидеть в Интернете и вылавливать каких-то мерзавцев, негодяев и подлецов.

Совершенно очевидно, что власть сегодня пытается подмять под себя Интернет, подмять под себя популярных блогеров, которые имеют десятки, а то и сотни тысяч подписчиков. Мы уже имеем практику, когда за ретвит, за то, что человек просто сделал копию чужого электронного сообщения на своём аккаунте, начинают привлекать к уголовной ответственности. А потом выясняется, что этот блогер жёстко критикует и разоблачает власть. Это решение принято исключительно в целях политической расправы. В том, что реальные преступления в Сети будут оставаться безнаказанными, у меня сомнений нет. В том, что усилия будут в основном направлены на поиски внутренних врагов режима — тоже. Поэтому, думаю, это всё идёт к тому, чтобы не только установить в России цензуру, но и контролировать Интернет, преследовать активных участников сетевого сообщества, имеющих влияние на подписчиков.

Я, например, не очень крутой блогер, но у меня 65 тысяч подписчиков в "Твиттере", у Алексея Навального — 450 тысяч, у Ксении Собчак — почти 800 тысяч, у Ильи Яшина около 80 тысяч, у Бориса Немцова тоже много. Они все имеют десятки тысяч людей, которые постоянно следят за их сообщениями, оценками, комментариями. Полагаю, что сейчас выделят 50-60 влиятельных людей в Сети, по ним будут работать, их будут провоцировать, пытаться им подсовывать сомнительные материалы, с тем чтобы потом их нейтрализовать. Глупая на самом деле тактика. Она не приведёт ни к чему хорошему, только к расширению противостояния. Блогеры просто будут писать в Интернете под вымышленными именами, тем более что, как мы все прекрасно знаем, серверы находятся не в России. Сеть выработает способ противодействия этому политическому сыску, а это по сути политический сыск в Интернете. Именно для этого даются полномочия и технологии, которые позволяют минимизировать усилия ФСБ по поиску и ликвидации оппозиции.

Когда ФСБ и МВД действительно борются и пресекают преступную деятельность, я готов им помогать. Но когда я вижу, что за ретвит заводится уголовное дело, когда 282-я статья имеет чрезмерно широкое толкование и любая критика власти воспринимается как уголовное преступление, экстремизм, у меня не остаётся никаких вопросов. Я понимаю, что люди у власти пытаются удержать свои места любой ценой, в том числе — нарушением Конституции, всех принципов и прав людей на сбор и хранение информации, на свободу распространения своего мнения. Недаром только 6% населения считает, что власть соблюдает Конституцию, остальные 94% говорят, что власть действует за пределами основного закона. Вот истинная оценка «правового государства», которым является Россия. Поэтому, ещё раз подчёркиваю, это просто политический сыск в Сети.


Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.