В экономике

Прямая речь

19 ДЕКАБРЯ 2013 г.

Константин Сонин, экономист, сооснователь совместного бакалавриата ВШЭ и РЭШ:

Решение ФРС связано, прежде всего, с тем, что американская экономика демонстрирует устойчивые и высокие, по меркам развитых стран, темпы экономического роста. Объявленные меры, подразумевающие символическое уменьшение объёма месячного выкупа ценных бумаг за наличные — с 85 до 75 млрд. — и предупреждение о сворачивании всей программы количественного смягчения, нужны для того, чтобы субъекты экономики — люди и фирмы — могли формировать максимально адекватные представления о будущем денежной политики. Даже после полного сворачивания программы денежная политика останется крайне мягкой — ставка рефинансирования будет близкой к нулю.

На российской экономике действие ФРС, являющееся не самостоятельным событием, а реакцией на событие — устойчивый рост выпуска и снижение безработицы в США, никак не скажется.

Обвала на фондовом рынке не произошло, потому что политика ФРС, американского Центробанка, оказалось очень успешной в отношении формирования ожиданий у людей и фирм. ФРС давно предупреждала, что количественное смягчение начнёт замедляться, как только рост можно будет считать устойчивым, а безработица приблизится к 7%.

Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики»:

Во-первых, я поддерживаю это решение и считаю, что оно весьма разумно. Подозревать Конгресс в том, что он бывает неразумным, довольно опрометчиво, поэтому, я так полагаю, что и раньше, оказывая денежную поддержку, они руководствовались какими-то здравыми суждениями. Напомню, что в прошлом они ещё сократили учётную ставку до 0,1 %, что уже совсем на дне поддержки. Сейчас я всё время смотрел на них и ожидал, когда, наконец, это произойдёт, и то, что они приняли такое решение сейчас, это действительно движение к здравому смыслу, движение ответственное. Когда я говорю про ответственность, я подразумеваю, что будут не только позитивные последствия, но до этого будут и негативные моменты, потому что это действие связано с повышением процентной ставки, и, соответственно, это поддержка американской экономики посредством создания для неё негативных стимулов, таких, которые вызывают необходимость им противодействовать. Но другого выхода я не вижу и считаю, что это исключительно важное и отважное действие, потому что хотя немедленного роста американской экономики это не вызовет и будет какое-то проседание, но без него возобновление роста или, хотя бы, стагнация невозможны. И поэтому идти на такие шаги нужно.

Что касается других стран, то мы привыкли, что американцы являются, так сказать, «вперёд смотрящими». Они первыми совершают рискованные шаги, за ними начинают действовать другие. Я думаю, что у Европы более сложная ситуация, поэтому она должна будет искать свои решения, но в конце концов они тоже упираются в то, что придётся ужесточить денежную политику, а не снижать ставки. Это первоначально также будет иметь свои минусы, но все-таки бизнес будет вынужден выделять из своей среды те компании и агентов, которые будут способны предлагать соответствующие решения и выигрывать в конкуренции. Сама конкуренция становится одним из наиболее важных факторов подъёма.

В какой степени это касается России? Раньше у меня была такая идея: пускай Запад идёт так, как он считает нужным, по пути снижения процентных ставок, Россия себе этого позволить не может. Она должна ужесточать политику, добиваться того, чтобы мы не отставали по степени жёсткости рыночных механизмов, а, наоборот, опережали остальные государства. Поскольку мы — страна молодого капитализма, которая только-только начинает свой путь, и нам надо строить систему, которая в конечном итоге не отставала бы от других. Сейчас я вынужден, видимо, смягчать свою позицию примерно так: «смотрите, на Западе уже делают шаги для выхода из кризиса, вот и мы тоже должны».