Вокруг России
Итоги года. Этот Майдан
4 ЯНВАРЯ 2014 г. ИННА БУЛКИНА
Формат годовых «итогов» предполагает, что пишутся они все же накануне календарного Нового года, при этом все, что в старом году случилось — уже случилось, и мы можем в известном смысле «подвести черту». В сегодняшней моей ситуации «подвести черту» решительно невозможно: итогом 2013-го стал Евромайдан, и он продолжается. Более того, Майдан стал пониматься как некий — не процесс и не идея, но политический институт. Появляются и всерьез обсуждаются конституционные «версии Майдана». Самый популярный автор такой версии Лесь Подервянский (50 тыс. просмотров на YouTube за первые сутки), и по сути нам предлагают в ХХIвеке узаконить Запорожскую Сечь. Собственно, Подервянский называет вещи своими именами: «Когда собирается какое-то количество народа, то они имеют право вызвать любого п...а на Майдан, и пусть дает отчет. Это абсолютно отвечает национальным традициям. Именно так была выстроена Запорожская Сечь».
Девять лет назад, когда собрался первый Майдан, та нехитрая и неутешительная мысль, которую я сейчас выскажу, уже приходила в голову многим и, возможно, была каким-то образом сформулирована. Суть в том, что сейчас у Украины есть две работающие модели «государства»: средневековая «демократия» (будь то вече или Сечь) и компрадорский капитализм образца XVIII-XIX вв. И та, и другая — архаичные и тупиковые, хотя иные тешат себя тем, что вторая — на «лестнице Ламарка» стоит ближе к современному состоянию. Зато в первой есть эйфорическое народное чувство, и она на какой-то момент пробуждает в отчаявшихся людях веру в разумное, доброе и вечное. А вторая не пробуждает ничего, кроме низменных инстинктов, «золотых вертолетов» и углеводородных схем.
Сегодня, когда я пишу эту колонку, а до конца 2013-го осталось еще две недели, трудно и вряд ли нужно делать какие бы то ни было внятные прогнозы об исходе этого Майдана. Удастся ли Януковичу усидеть на большом мешке денег, полученном от московского Деда Мороза? Или он благополучно улетит на своем «золотом вертолете», провалится в политическую «черную дыру» и «плакали ваши денежки»?
Пружина Майдана, в самом деле, несколько «разжалась», и хотя по выходным на Крещатике и прилежащих улицах и площадях неизменно собираются сотни тысяч, и хотя панорамные снимки этого действа тысячекратно множатся в соцсетях, а участники не устают восхищаться прекраснодушием Майдана и его удивительно четкой и доброй организацией, но в тех же соцсетях, причем из уст не последних майданных ораторов, раздаются уже если не разочарованные, то растерянные реплики. Это еще не усталость, но досада. Сводится вся эта позднемайданная рефлексия к сакраментальному вопросу: «Что делать?». Вернее: «Что дальше?». С тем первым Майданом было проще, у него были политические герои, и он их легитимировал. Собственно, в этом он видел свою задачу и предназначение. И он это исполнил. А у этого Майдана героев нет, есть лишь антигерои. Никто здесь не принимает всерьез т.н. «трех мушкетеров» – лидеров системной оппозиции Арсения Яценюка, Виталия Кличко и Олега Тягнибока. Никто не вспоминает о Турчинове, «правой руке Юли». Попытавшийся объявить себя «комендантом Майдана» Мыкола Катеринчук был осмеян. Наконец, Майдан потребовал «снять с елки» огромный портрет Тимошенко, водруженный туда активистами «Батькивщины». Этот Майдан действительно никого не готов наделять властью, он пытается лишь ее отнять. Но оставаясь в правовом поле это сделать мудрено. Между тем, реальная политика, совершенно этому Майдану чуждая, уже пытается им воспользоваться. Речь даже не о тех известных и малоизвестных политиках, которые «пиарятся» на майданном «броневичке», но о настоящей президентской кампании, которую с некоторых пор вовсю ведет Виталий Кличко (или те силы, что стоят за ним), всерьез рассчитывая на досрочные выборы. Впрочем, даже если до «досрочных» дело не дойдет, то «срочные» тоже не за горами, и уже понятно, что ни один кандидат, на котором будет лежать «тень Семьи», выиграть их не сможет. А если, паче чаяния, что-то в этом роде случится, мы получим третий Майдан. Если второй к тому времени разойдется.
Фото ИТАР-ТАСС/ Максим Никитин