Вокруг России

Прямая речь

6 ФЕВРАЛЯ 2014 г.

Аркадий Дубнов, международный обозреватель газеты «Московские новости»:

Реакция Европарламента кажется мне несколько запоздалой, во всяком случае, в той части, где говорится о подготовке долгосрочного пакета финансовой помощи Украине. Это нужно было сделать раньше, ещё до саммита Восточного партнёрства, когда было очевидно, что Украине грозит дефолт. Тот самый дефолт, вынудивший Киев пойти на навязанные ему Москвой условия спасения, основным из которых стал отказ от подписания соглашения с Евросоюзом в обмен на кредиты в 15 миллиардов долларов и снижение цен на газ. При этом от Европы и сейчас не поступило предложение денег, а только предложение сформулировать предложение денег. А Москва выделяет средства волей первого лица, в России это не обсуждается депутатами и парламентами, а просто будто бы вынимается из собственного кармана. Также резолюция несколько не сбалансирована в части поиска и наказания ответственных за кровопролитие, возможно, стоило найти место для более выразительного осуждения действий радикалов, хотя там есть указания на осуждение действий ультранационалистов. Кроме этого, в ней не хватает чётко выраженной позиции Европарламента по недопустимости раскола Украины.

При этом документ, разумеется, не останется незамеченным. Это всё-таки выражение общественного мнения европейцев через их избранников, причём официальное. Там отброшены крайние позиции отдельных депутатов, которые требовали выставить в качестве условий представления помощи конкретные политические реформы: возврат к Конституции 2004 года и парламентско-президентской республике. И ввести санкции в случае отказа выполнять эти требования. Это было бы действительно откровенным вмешательством во внутренние дела суверенного государства, но эти позиции отброшены и в резолюции, слава Богу, не присутствуют.

Среди того, что не имеет прямого отношения к самому тексту резолюции, стоит отметить следующие вещи. Достоинство самой резолюции в том, что Европарламент открыто формулирует свою позицию, официально обязывающую высших чиновников Евросоюза ей следовать. В России же мы вынуждены следовать только одной официальной позиции, выраженной лично президентом Путиным. И, в отличие от сути общения между украинской властью и европейцами, мы не знаем сути того, о чём говорят Путин и Янукович. Москва вообще поддерживает отношения только с президентом Януковичем, мы не знаем ничего о контактах даже с Верховной Радой, не говоря уже об оппозиции. Это означает, что у нас нет возможности служить посредниками и медиаторами в вопросах урегулирования ситуации на Украине. В отличие от того же Европарламента, где представлены обе стороны украинского противостояния. Зато мы видим конкретные свидетельства давления Москвы на украинские власти с призывом применить силу для подавления Евромайдана. Я имею в виду призывы советника Путина, Сергея Глазьева, которые звучат в интервью, которую он дал «Коммерсанту-Украина». И это происходит на фоне обвинений со стороны Кремля в адрес западных институтов, которые вмешиваются в украинские дела.

Наконец, буквально через пару часов после принятия этого документа стало известно, что Янукович принял у себя заместителя госсекретаря США, Викторию Нуланд, которой он обещал скорейшее проведение конституционной реформы. Это, конечно, можно трактовать уже как давление Запада, но, с другой стороны, мы видим конкретный предмет переговоров, ясные претензии и условия, а в случае с Россией всё это артикулируется, мягко говоря, не очень открыто.