Про выборы на «Эхе»

Выборы трудовым коллективом нашего «Эха» главного редактора вызвали какой-то неожиданный для меня интерес. Понедельник прошел в обстановке фантастического ажиотажа. До выборов я получал эсэмэски, мол, мы с вами, держитесь, не подкачайте. После выборов получал эсэмэски, мол, мы с вами, поздравляем, молодцы, так держать. Прямая трансляция, камеры, пишущие, фотографирующие! В топе "Яндекса" новость о перевыборах Венедиктова на втором месте! И это в стране фактически на грани войны!

Реакция на результат выборов, впрочем, колебалась от «демонстрации сплоченности коллектива в непростые времена» до язвительных усмешек про нашу либеральность и демократичность, проявившуюся в 90-процентном голосовании за безальтернативного кандидата – мол, не хуже, чем в Чечне или Северной Корее. Ну да, мы промеж себя тоже пошутили про «кандидата от нерушимого блока коммунистов и беспартийных».

На такие насмешки можно ответить двумя способами. Во-первых, по принципу «сам дурак». То есть задать встречный вопрос: а в других редакциях какие проценты и списки кандидатов? Ах, там вообще не проводятся выборы? Ну, так в чем же ваш вопрос и откуда ваша ирония?

Но по принципу «сам дурак» я все-таки отвечать не стану. Просто объясню разницу между двумя типами выборов. Например, хотя бы чем отличаются выборы президента страны от выборов главного редактора.

Что объединяет нас, россиян? Нас объединяет случайно совпавшее место рождения. Плюс в России живет некоторый процент рожденных в бывшем Союзе, имеющих российское гражданство. Ну и Виктор Ан с Виком Уайлдом и Депардье. Место рождения и проживания — это главное совпадение. В остальном мы — разные. Разного возраста, материального и социального положения, интересов, образования, профессий и т.д. и т.п. Поэтому когда мы все такие разные идем на выборы, то мы не можем стопроцентно или подавляющим большинством голосовать за одного кандидата или одну партию. Этого просто не может быть. Потому что мы разные.

А на радиостанции мы, эховцы, оказались как раз неслучайно. В этом разница. Мы знали, куда шли, по каким принципам станция работает и каких стандартов придерживается. Если они нам не нравятся — то зачем идти сюда работать? Логично? Мы тоже все разные, но согласие с некими общими принципами у нас общее.

Безусловно, в творческих коллективах, в редакциях, тоже бывают бунты и восстания против руководства. Но происходит этот как раз тогда, когда что-то меняется. Было так, а стало как-то иначе — и чуткие творческие натуры устраивают «майдан». На «Эхе» же все, в принципе, неизменно не то что с начала редакторства Венедиктова, а еще со времен руководства Сергея Львовича Корзуна. Так чего же удивляться, что 90% голосует за Венедиктова и люди не выдвигают иных кандидатов?

Если нам не нравится политика власти, мы голосуем против нее или не ходим на выборы — или вовсе эмигрируем. Если нам не нравится редакционная политика, мы просто меняем место работы. Между прочим, люди с «Эха» уходят регулярно. Кого-то не устраивают возможности для самореализации. Кому-то не нравится явный общественно-политический уклон. Кто-то считает «Эхо» недостаточно радикальным. Кого-то не устраивает зарплата. Зарплаты на «Эхе» — отличные… по меркам эдак 15-летней давности. «Пресловутые» врачи и учителя получают, скажу вам, больше, чем большинство работающих у нас. Поэтому мы особенно любим слушать рассказы про золотой дождь, льющийся на нас из недр Газпрома (равно как и Госдепа). Материально-техническое обеспечение — антикварное. В общем, это вам не Рио-де-Жанейро.

Кто-то уходит еще и из-за личных разногласий с главным редактором. Венедиктов — человек, мягко говоря, не простой. И начальник, грубо говоря, требовательный. Пленных Алексей Алексеич не берет и желтых карточек не показывает. Если у него к вам накопились вопросы, то далее, как говорится, «спасибо, что живой».

Но если мы продолжаем работать на «Эхе», то, значит, плюсы от такой работы перевешивают все сложности. А плюсы простые. Во-первых, работа на «Эхе» — это ставшая почему-то редкой в наше время возможность журналисту заниматься журналисткой. Не пропагандой, не сплетнями из жизни знаменитостей, а непосредственно работать по профессии. А, во-вторых, да, у нас действительно сложился тот самый УЖК, уникальный журналистский коллектив. И работать с этими людьми — большое удовольствие. И профессиональное, и человеческое. В конце концов, если вы слушаете «Эхо» (а вы его точно слушаете!), то вы и сами все понимаете про наши плюсы и достоинства.

Но я вернусь к выборам. Какой же вообще в них смысл, если их результат ясен и никакой интриги нет? А это, если угодно, способ самозащиты. По уставу, главного редактора выбираем мы. А если совет директоров с нами не согласен, то мы заново его выбираем. И так хоть до бесконечности. Конечно, мы не дети. И понимаем, что уж если власти готовы ввести армию в соседнюю страну, то ликвидировать надоевшую радиостанцию они тем более не побоятся. Но прежде им все-таки придется с нами повозиться — как в «Белом солнце пустыни», где товарищ Сухов тоже сперва предпочел «помучиться».

И, возвращаясь к понедельничному голосованию, было, конечно, приятно получить эсэмэски с добрыми словами и было неожиданно встретить такой невероятный интерес к нашим выборам, но все самое хорошее или самое плохое, что с нами может произойти, будет потом. И было бы славно, если бы в день заседания совета директоров по утверждению выбранного нами Алексеича тоже были прямые трансляции, камеры, свет софитов и вспышки фотоаппаратов.



Фотографии ИТАР-ТАСС