В погонах

Прямая речь

23 АПРЕЛЯ 2014 г.

Сергей Цыпляев, президент фонда «Республика»:

Тезис первый: разные охранительные идеи, создающие ощущение жизни в осаждённой крепости, сейчас будут востребованы. Это главная идеологическая доминанта — кругом враги, нам все угрожают. На этом строилась идеологическая база СССР, а мы живём в эпоху его реставрации и движения к идеям, лежащим в основе Советского Союза, да и Российской империи.

Тезис второй: «железный занавес» должен потихоньку, со скрежетом, но опускаться. Первый поворот был сделан, когда выезд закрыли практически всем сотрудникам ФСБ, хотя оставались какие-то неформальные послабления по Москве и Санкт-Петербургу. Тогда все говорили, что следующим шагом будет закрытие выезда уже для всех силовиков, потому что обидно, что для одних всё закрыто, а другие могут ехать. В это смысле это шаг даже ожидаемый. Не исключаю, что последуют дальнейшие шаги, ужесточение выезда уже абсолютно для всех, кто как-либо связан с формой и допуском секретности.

Но вообще движение в сторону изоляции страны — это движение в неправильном направлении. Мы нуждаемся в притоке инвестиций, в притоке людей, технологий, идей, чтобы страна могла быстро развиваться. Если мы будем пытаться изолировать себя, то на развитие потребуется гораздо больше усилий.

Какая-то часть силовиков происходящим будет недовольна. Любые ограничения никогда не вызывают энтузиазма, эти меры будут сопровождаться ворчанием. Но если посмотреть на всю страну, то поездки за границу обычны скорее для крупных городов и не для самых рядовых сотрудников. Силовики — народ дисциплинированный, привыкший исполнять приказы разной степени мудрости. Кроме того, формально звучит слово «рекомендации», хотя это такая «рекомендация», которую люди обычно предпочитают не обсуждать, но о формальной юридической стороне вопроса мне судить трудно.

Важно, насколько «глубоко» это решение затрагивает силовые структуры. Обычно такие меры принимаются в отношении секретоносителей, верхнего эшелоны, нет никакого резона подвергать этому рядовых полицейских и исполнителей. На данный момент нельзя точно сказать, что этот уровень будет затронут, но так как направление движения у нас определилось с начала нулевых, то понятно, что в идеале хотят всё сделать так, как было в Советском Союзе. А там существовали выездные визы. И если степень свободы экономики будет падать и всё больше инициативных людей начнёт покидать пределы Родины, то у регулирующих органов всё острее будет вставать вопрос, как бы их тут оставить. И это будет подталкивать к ужесточению режима выезда по всем направлениям. Можно вспомнить ГДР, где за первые три года после возникновения самостоятельного государства около 3 миллионов из 17-ти уехало, после чего граница и была закрыта. Такие истории происходят, если ограничивать свободу.

Силовики в России всё-таки пожёстче, чем на той же Украине, в том числе и в плане лояльности. Но история революции 17-го года или 91-го показывает, что силовые структуры — тоже часть народа. Эти люди приходят домой, там их жёны и дети рассказывают всё как есть, какие существуют трудности, и в какой-то момент выясняется, что у режима опоры нет. Нет соответствующего идейного базиса, тех идей, которые ведут в битву, а на одной лояльности режим, особенно так сильно оторвавшийся от народа, долго не продержится.

Самое сложное и загадочное — понять, когда наступает этот предел. Вчера казалось, что всё железобетонно, а на следующий день всё развалилось в труху. 17-й год, конечно, это продемонстрировал, когда в Петербурге не смогли найти ни одной лояльной части общества для защиты самодержавия. Разбежались все, хотя казалось, что всё прочно, крепко и верно царю и Отечеству.

Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.Ru:

Могут быть две причины, объясняющие такой шаг. Первая — это поддержка мобилизационного сознания. Тогда на это нужно смотреть в контексте предыдущего предупреждения МИДа, которое было сделано около двух недель назад, где вообще российским гражданам не рекомендовалось выезжать за границу, так как против них могут быть применены какие-то санкции со стороны американских властей. С этой точки зрения логично особо предупредить силовиков как наиболее важных госслужащих.

Вторая причина может иметь более прикладной характер. После Олимпиады в Сочи осталась недвижимость, безумно дорогая и при этом не очень нужная. Она оказалась чрезвычайно востребована силовиками, так как им запрещено владеть недвижимостью за границей. Возможно, здесь хотят использовать тот же метод: чтобы привлечь туристов в Крым, пытаются запретить силовикам, составляющим довольно большой процент населения, выезжать отдыхать в Турцию или Арабские Эмираты. Обе эти версия могут и сосуществовать друг с другом.

При этом никаких реальных проблем за границей у российских силовиков не было бы. Мы не находимся в состоянии войны, чтобы их захватывали в заложники. Несмотря на все заявления российского телевидения, не было ни одного подобного случая, и даже в период СССР ничего такого не происходило. Кроме того, не надо забывать, что для многих силовиков выезд за рубеж уже обставлен определёнными правилами: нужно сообщить начальству, куда ты едешь и что ты там будешь делать, начальство должно внимательно следить, чтобы самый главный секретоноситель не уехал в другую страну и не разгласил там какие-то тайны.

По поводу реакции самих работников силовых служб на введенные меры эксперты говорят противоречивые вещи. С одной стороны, это должно ударить по лояльности, потому что за последнее время люди привыкли отдыхать на неплохих курортах, не только в ОАЭ и Египте, но и в Европе. Но надо учитывать, что привычка к такому образу жизни сочетается у наших силовиков с политической пассивностью. Ни в одной из структур, от МВД и армии до спецслужб, не было никаких реальных попыток создать какие-то горизонтальные связи, профсоюзы или что-то в этом роде. Все Союзы офицеров всегда выглядели опереточно и настоящей силы не представляли. В Кремле это понимают и рассчитывают, что, даже если недовольство будет, ни во что конкретное оно не выльется.

Но вообще слово «лояльность» не вполне точно отражает то, что происходит в головах силовиков. Хорошим примером их отношения к происходящему является поведение сотрудников Службы безопасности Украины во время событий на Майдане. Они вели себя так же, как 20 лет назад вели себя сотрудники КГБ, когда снимали памятник Дзержинскому — просто исчезли. И это показывает, насколько далеко готовы пойти работники силовых ведомств ради защиты режима, предоставившего им все имеющиеся привилегии.