В обществе

Прямая речь

7 МАЯ 2014 г.

Галина Тимченко, журналист, бывший главный редактор Ленты.ru:

Ответ Генпрокуратуры, что они ничего никому не должны, сюрпризом для меня не стал, у нас органы власти давно так отвечают. Я бы удивилась, если бы они сказали что-то другое. Но всё равно ходить в суд — дело принципа. Если мы хотим находиться в правовом поле, то мы должны оставаться в нем и бороться. Пусть их действия незаконны и решения суда неправомерны, мы всё равно должны добиваться правды. Есть примеры, когда внезапно что-то всё-таки срабатывало. Отступать в любом случае нельзя.

Цензура дальше будет только ужесточаться. Грани — это пробный шар, сначала механизм опробовали на небольшом сайте, а потом перейдут к применению этой модели везде. Мы помним, как модель изоляции обкатали на Удальцове, фигуре явно второстепенной, теперь уже применяют к Навальному, а дальше можно будет применять ко всем подряд, и оппозиция просто лишится голоса. Так же и в случае со СМИ — они идут по восходящей. Просто Грани и Ёж попали под пресс первыми, по ним проложили эту дорожку.

Но вообще право СМИ на существование и распространение информации не оспаривается нигде в мире. Это проявление базового права человека на свободу слова и краеугольный камень любой стабильной политической системы, демократической или нет.

Дамир Гайнутдинов, адвокат, правовой аналитик ассоциации «АГОРА», соучредитель Ассоциации пользователей интернета:

Процесс беспрецедентный с той точки зрения, что это одно из первых разбирательств по блокировкам, и второй процесс, связанный с блокировками по «закону Лугового», который даже по сравнению с законом о «чёрном списке» сайтов может быть использован государственными органами очень вольно. Владельцы сайтов и редакции оказываются в максимально уязвимом положении, фактически они — последние, кто узнаёт о блокировке, никакого предварительного уведомления закон не оговаривает.

Мы конечно же рассчитывали, что суд встанет на нашу сторону, потому что эти блокировки средств массовой информации абсолютно незаконны и противоречат целому корпусу норм: законодательству о СМИ, закону об информации, не считая самой статьи 15 пункта 3, не говоря уже о Конституции и нормах международного права. К сожалению, суд наших доводов, по-видимому, не принял, хотя мотивированного решения мы ещё не видели, когда получим, посмотрим, что там будет написано.

В том, как вели себя представители Роскомнадзора и Генпрокуратуры, ничего нового и удивительного нет. Они не дали ответа ни на один из наших вопросов, отказались сообщить, какая именно информация с сайта «Грани.Ру» вызвала нарекания, и отказались пояснить расхождения в формулировках претензий разных надзорных органов. Дело в том, что в требованиях Генпрокуратуры, направленных Роскомнадзору, речь шла о блокировке доступа из-за призывов участвовать в несогласованных акциях, а Роскомнадзор на основании этого запроса направил уведомление провайдерам, что на сайте находятся призывы к экстремистской деятельности, хотя прокуратура ничего об этом не говорила.

Конечно, нужно упомянуть замечательное высказывание, запрещающее ставить под сомнение квалификацию работников Генпрокуратуры. При том что нам отказались сообщить, какова, собственно, эта квалификация и есть ли у них в принципе какое-то образование, кроме среднего, не говоря уже об ответе на вопрос, являются ли они экспертами в областях знания, требующихся для оценки текстов, например, лингвистами или психологами. На мой взгляд, для того, чтобы квалифицировать ту или иную информацию как призыв, необходимы как минимум специальные лингвистические познания, а есть ли они у этих людей — нам не сказали. В вызове прокурора, принимавшего это решение, нам также отказали. Судья сочла, что установлению истины это никак не поможет, хотя, казалось бы, что может помочь в этом больше, чем прямо спросить самого человека. Тем более что представитель Генпрокуратуры так и не смогла назвать ни одного текста, содержащего какие-либо призывы. Но, судя по моей практики, они ведут себя так всегда, ничего удивительного в этом нет.

Однако сложившейся практики правоприменения в такого рода процессах ещё нет, она только складывается. Пока было всего несколько известных случаев, и именно сейчас важен каждый кейс, именно сейчас ещё можно переломить складывающуюся порочную практику. В результате массовых судебных процессов по такого рода делам может быть создана возможность для обращения в Конституционный суд, потому что коллизия между нормами закона о СМИ и статьи 15.3 закона об информации, на основании которой сайты блокируются, очевидна. Эту коллизию и должен разрешить Конституционный суд, но для этого они должны видеть, что данная норма применяется, и понимать, как именно её трактуют судьи.

Поэтому любое разбирательство такого рода — дело позитивное, вне зависимости от конкретного результата. Пусть даже суд не признаёт блокировку незаконной, это станет шагом на пути к последующему обжалованию самого закона, который очевидно не соответствует требованиям к нормативно-правовым актам в том, что касается определённости и возможности для граждан предвидеть последствия своих действий. Если вы не понимаете, за что вас могут заблокировать — закон неправильный. Необходимо, чтобы все чётко понимали: если написать то-то и то-то, ресурс может быть закрыт. Но если вы не делаете недозволенного, никто не может вам запретить реализовывать конституционное право на свободу слова. Мы же оказываемся в ситуации, когда абсолютно любой сайт может быть заблокирован.