В экономике
Прямая речь
29 МАЯ 2014 г.
Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики»:
В принципе это полезное дело, в том плане, что это позволит лучше организовать взаимоотношения между нашими странами, прежде всего — в экономической сфере, наверное, свою роль будут играть и какие-то обязательства в области политических отношений. Учитывая то, что это опирается на очень значительные культурные и экономические связи, можно ожидать определённых позитивных перемен. Но каких-то больших достижений от этого акта ожидать не стоит, потому что для России это играет в первую очередь политическую роль восстановления союзных отношений. Но вообще в условиях рыночной экономики экономические связи должны складываться сами собой, и то, насколько этот союз окажется для нас позитивным, вызывает большие сомнения. Наши партнёры, скорее всего, рассчитывают извлечь выгоды из тех преимуществ, которые дают экономические связи с Россией, и, скорее, они будут пользоваться нами, чем мы — ими.
В перспективе, может быть, и будет введена единая валюта, в этом случае появится и единый банк. Но не стоит думать, что это даст нам какие-то большие преимущества. Опыт Европы показывает, что если объединяются страны с разными уровнями экономического развития и различиями в культуре, то это не всегда даёт плюсы, а может давать и минусы. У нас, конечно, есть такое преимущество, как наличие опыта совместного существования с общими союзными институтами. Но сейчас ведь всё равно политическая самостоятельность стран сомнению не подвергается, на такие уступки Назарбаев никогда бы не пошёл.
Аркадий Дубнов, политолог:
Создание Евразийского экономического союза — серьёзный шаг на пути интеграции ядра постсоветского пространства. Исходя из теоретических положений, это сотрудничество должно быть выгодно всем его участникам. Однако реальные выгоды, судя по всему, начнут проявляться ещё через очень долгое время. Если исходить из обещания создать общий рынок нефтепродуктов только к 2025 году, то и реальный эффект для экономики стран-участников можно ожидать только к этому моменту. Посему этот проект сегодня следует считать, в первую очередь, политическим, это достаточное общее суждение, которое разделяют многие наблюдатели и аналитики. Политически этот шаг выгоден Москве и президенту Путину, который нуждается сегодня в демонстрации объединения этого пространства и доказательстве того, что оно может быть серьёзным соперником Евросоюзу.
Но эти политические амбиции России ещё несколько лет назад, на этапе подготовки договора, были серьёзно ограничены жёстким противодействием со стороны, в первую очередь, Астаны. И сегодня мы видим, что Казахстан согласился на подписание договора только при условии изъятия из него всех статей, касающихся общей внешней политики, общего гражданства, паспортно-визовой сферы и общей охраны границ. Именно эти условия свидетельствуют, что в ближайшей перспективе представить этот союз как политический будет сложно, во всяком случае, казахстанский президент именно таким образом пытается противостоять нападкам внутренней гражданской фронды. В проекте также нет никакого упоминания и о единой валюте, так что все разговоры о некоей единице «алтын» являются чистой демагогией.
Три страны, которые будут входить в Союз, очень различаются по экономическому и политическому укладу. Если Россия и Казахстан — страны сырьевые, то Белоруссия — сельскохозяйственная, с абсолютно не реформированной экономикой, все попытки её модернизации окончились безрезультатно. Кроме этого, если учесть, что доля внешней торговли Белоруссии превышает её ВВП, составляя примерно 120%, то можно ожидать, что именно она в первую очередь пострадает от общей таможенной политики. Трудно сказать, какой именно урон Белоруссия понесёт, но стоит отметить, что у России доля внешней торговля составляет четверть ВВП, а может быть, даже меньше, то есть разница очень серьёзна. Так что неудивительно, что уже сегодня, в ходе подписания, Лукашенко выразил явное недовольство тем уровнем компромисса, которого удалось достичь Минску в согласовании параметров договора. Как известно, Белоруссия настаивала на создании общего рынка нефтепродуктов гораздо раньше, чем к 25 году, но этого им добиться не удалось, и уже было заявлено, что после подписания договора никаких изменений туда вноситься не будет.
Но если Белоруссия станет, скорее всего, наиболее пострадавшей от вступления в ЕАЭС, потому что ей по-прежнему придётся платить большие пошлины на экспорт за рубеж продуктов из российской нефти, и исправить это ситуацию не представляется возможным, то Казахстан окажется в наиболее выигрышном положении. Буквально в последние недели стало ясно, что это государство рассчитывает использовать постукраинскую ситуацию и санкции Запада против России в своих интересах. Новое правительство, образованное буквально в марте этого года, со вновь вступившим на этот пост премьером Максимовым, готовится к амбициозной программе реформ, смысл которой сводится к максимально возможному открытию экономики Казахстана для внешнего мира. В первую очередь выгода будет состоять в том, что тот иностранный бизнес, который, находясь под западными санкциями, не сможет работать в РФ, перейдёт под юрисдикцию Астаны и в условиях общих таможенных границ сможет оперировать и в России. Кроме того, Казахстан готовит масштабную приватизацию и амнистию капитала, создаёт льготные условия для иностранных инвесторов, приходящих не в сырьевой сектор экономики.
Кроме глав трёх стран-членов, в Астану приехали президенты Армении и Киргизии, которые получат «дорожную карту» для присоединения их стран к ЕАЭС. Но что касается остальных государств центральной Азии, то можно заведомо исключить присоединение Туркменистана и Узбекистана, а что касается Таджикистана, то пока реальным членом Союза не станет Киргизия, и дивиденды, которые принесёт это действие Бишкеку, не станут очевидны, Душанбе не рискнет пойти по этому пути.
В заключение можно съязвить, что не самой лучше рекламой вновь создаваемому Союзу является то, что в него уже изъявила желание вступить Донецкая Народная Республика, которой, судя по всему, остаётся жить совсем немного времени, а также то, что накануне подписания договора Белоруссия устами своего президента вновь напомнила о том, насколько ее экономика далека от рыночной. Лукашенко заявил о необходимости введения так называемого «крепостного права» для работников сельского хозяйства.
Михаил Бергер, экономический обозреватель:
Я надеюсь, что присоединение к Евразийскому экономическому союзу будет выгодно всем его участникам, правда, скорее всего, в разной степени. Россия как самый богатый участник является объектом определённых притязаний других членов Союза, каждый из которых рассчитывает что-то приобрести. Лукашенко уже публично заявил о том, что хочет получить дополнительно часть доходов от нефти, есть также масса нюансов с Казахстаном, который не хочет расширять политическую часть договора. Но выгоды очевидны, единая политика и единое таможенное пространство — это неплохо. Другое дело, что попыток объединения уже было много, и они предпринимались давно, но нельзя сказать, чтобы были очень эффективны. Но, с другой стороны, Европейский союз также строился десятилетиями, так что какой-то прок от этого будет. Кроме всего прочего это такой демонстрационный проект Владимира Путина, который хотел бы что-то противопоставить ЕС и другим подобным объединениям.
Уже существующий Таможенный союз затрагивает только один вопрос, пусть очень важный и очень существенный. Таким масштабным объединением по большому кругу проблем он никогда не являлся, сейчас изменения будут касаться не только пересечения границ, но и движения капиталов, рабочей силы и так далее. Это просто переход на новый уровень.
Перспективу появления единой валюты я оцениваю не очень высоко, по крайней мере, в ближайшие 3-5 лет. Потому что собственная валюта — это символ суверенитета, Европа переходила на евро очень болезненно. И я себе плохо представляю, как сегодня партнёры России в Казахстане, Белоруссии, а в перспективе — в Армении и Киргизии перейдут на российский рубль или России откажется от рубля. Это очень политически чувствительный вопрос и не думаю, что в обозримом будущем он будет решён.