В обществе
Прямая речь
3 ИЮНЯ 2014 г.
Екатерина Бермант, фонд «Детские cердца»:
Скорее всего, у Ольги Голодец просто нет никакой актуальной информации по этому вопросу. Ей кто-то что-то такое сказал, или, возможно, она получила какой-то посыл сверху. Причина этого выступления тоже не очень понятна — какая Минздраву разница, кто за свои деньги лечится за границей? Хочет человек лечиться в Тибете или где-то ещё — это его право.
Вторая, неприятная для нас, часть вопроса — утверждение, что фонды необоснованно, непонятно как тратят деньги. Это ложь, возможно, связанная с неправильной информацией. Потому что все говорят, что именно Голодец — не противная, как многие другие, а здравая и разумная женщина, поэтому особенно неприятно слышать подобное из ее уст.
Любой фонд имеет экспертный совет, который очень тщательно рассматривает запросы на лечение за рубежом. Практически все фонды очень бедны, деньги на лечение детей добываются с невероятным трудом, и поэтому тратятся очень рачительно, так как мы отвечаем ещё и перед нашими жертвователями за разумное и правильное расходование средств. Лечение за границей стоит в четыре раза дороже, чем в России, поэтому если возникает потребность в таком лечении, вопрос обязательно проходит через экспертный совет, и если есть возможность организовать лечение в России, то мы стопроцентно это сделаем. Достаточно почитать фейсбук Кати Чистяковой, директора фонда «Подари жизнь», чтобы понять, как больно и трудно даются эти отказы. Мы в фонде «Детские сердца», очень маленьком, частном фонде, который никак не может повлиять на какую-то статистику, из 200 детей в год, чьи операции мы оплачиваем, только 5 отправляем за границу. И это очень много.
Каждый случай рассматривается очень тщательно. Операция в Берлине стоит 40 тысяч евро, за эти деньги можно провести 4 операции тут. Но, естественно, мы никогда не экономим в ущерб качеству. Если ребёнка нельзя прооперировать здесь, если у него очень сложный порок, если это операция, которая у нас идёт в экспериментальном порядке, а там это рутина, если у нас её вообще не делают, а там — делают, то мы обязательно отправим ребёнка туда. Потому что наш приоритет — спасение жизни. Но не разбазаривание средств. И если мама хочет оперировать ребёнка за границей просто потому, что она лично не верит в отечественную медицину, а веских оснований для этого нет, то она должна искать деньги сама, в социальных сетях или где угодно. Но совершенно очевидно, что есть целый ряд операций, например, кардиологических, таких как детская пересадка сердца, которые у нас не делаются.
Валерий Панюшкин, журналист:
Наша медицина на самом деле вполне способна помогать детям, у нас действительно есть все необходимые высокие технологии. Проблем с этим две. Первая заключается в том, что этого всего мало и в любом таком высокотехнологичном центре всегда очередь. Вторая проблема заключается в том, что очень мало денег. Например, в центре трансплантологии имени Раисы Горбачёвой делают трансплантацию костного мозга. Делают за государственный средства, по квоте. Только почему-то деньги на противогрибковые препараты, которые обязательно понадобятся, на дорогие антибиотики, которые также понадобятся обязательно, и даже деньги на специальное средство, которое подготавливает костный мозг, чтобы он лучше подходил — всё это собирает пациент. У этого есть простое объяснение: денег на каждую операцию государство выделяет, но меньше, чем нужно.
Забавно, что вице-премьер почему-то объясняла нам, что благотворительные фонды занимаются отправкой детей за рубеж, тогда как в деятельности крупнейших фондов, Русфонда, «Подари жизнь» и других, отправка детей за рубеж есть, но это малюсенькая доля. В основном они помогают клиникам в России: РДКБ, Боткинской больнице, Морозовской больнице и так далее. То есть ситуация с фондами вице-премьером была перевёрнута с ног на голову. Она утверждает, что их основное занятие — отправка детей за рубеж, тогда как на самом деле их занятие — латать дыры государственного финансирования в России.