В погонах

Прямая речь

4 ИЮНЯ 2014 г.

Игорь Коротченко, главный редактор журнала «Национальная оборона»:

Очевидно, если подготовлено официальное обращение на имя президента, то предложение Шойгу выражает официальную позицию Министерства обороны. Скорее всего, это связано с тем, что при новом руководстве военного ведомства отношения между Минобороны и промышленностью складываются не конфликтно, в отличие от периода Сердюкова. Соответственно, по мнению Шойгу, Рособоронзаказ себя изжил и затрагивает сферы других органов управления. И право министра — выразить своё мнение о необходимости ликвидировать этот орган, так как именно Министерство обороны является основным распорядителем средств, отпущенных на гособоронзаказ, и именно оно занимается контрактацией. Скорее всего, такая позиция ведомства не встретит аплодисментов в Военно-промышленной комиссии, но, может быть, удастся выработать решение, которое, так или иначе, устроит обе стороны.

Я не вижу здесь подводных течений, Шойгу просто высказал своё отношение и, если верить информации «Коммерсанта», получил одобрение.

Мы — наблюдатели, которые находятся не «внутри», а «снаружи», и вынуждены строить предположения, не обладая всей информацией. Но если данные СМИ о существовании резолюции Путина, в которой он выражает согласие с Шойгу, верны, значит, все вопросы по поводу этой структуры будут решаться уже в автоматическом режиме исполнения решения президента. Другое дело, что по этому вопросу может появиться доклад, например, Дмитрия Медведева, предлагающего как председатель правительства различные варианты с точки зрения аппаратной логики.

Но такого конфликта, который был во времена Анатолия Сердюкова, сейчас нет, это однозначно. Тогда между Военно-промышленной комиссией и Министерством обороны было сильное напряжение. Генералы делали заявления, что техника российская плоха, присутствовал крен в сторону закупок иностранных вооружений, в вопросы ценообразования был вынужден вмешаться Владимир Путин. Совещания по определению рентабельности тех или иных элементов оборонного комплекса превращались в третейский суд под руководством президента. Сейчас всего этого нет, и может быть, Шойгу исходил и из этого, когда предложил расформировать эту структуру, так как отношения промышленности и Минобороны складываются бесконфликтно и все основные вопросы решены.

Сергей Цыпляев, президент фонда «Республика»:

Внутри военного ведомства идёт межклановая, или межаппаратная, борьба. Насколько можно судить, Рособоронзаказ подчинялся скорее вице-премьеру Рогозину, чем министру Шойгу. Это ведомство выполняло целый ряд функций, которые, конечно, можно по отдельности передать и другим подразделениям, например, финансовый контроль — Счётной палате, а конкурсные процедуры — ФАС. С другой стороны, состояние и важность оборонного заказа может оправдывать и специальную структуру, занимающуюся такими вопросами. Но реально это всё — просто выяснение того, кто главнее.

В вопросах пользы всегда есть два соображения — как это выглядит теоретически и как будет работать на практике. Бывает, что по задумке всё правильно, а работает всё совершенно фантастическим образом. При правильной постановке дела Рособоронзаказ был бы полезной штукой, для того чтобы контролировать и оперативно управлять колоссальной проблемой под названием «оборонный заказ». Конечно, все эти функции по отдельности можно раскидать по разным ведомствам, но тогда какой-то комплексный контроль и организация исчезнут. А главным игроком снова станет Министерство обороны.

Это всё вечная история. Когда строятся пирамидальные структуры, внутри них бесконечно идёт выяснение того, кто главнее: кто распределяет больший ресурс, кто контролирует финансовые потоки и назначение людей на ключевые должности. Это — основное развлечение людей в жёстких иерархических системах. Оно никогда не закончится. Более того, обычно лидеры таких структур специально поощряют подобные конфликты, чтобы никто не мог получить себе весь приз и излишне усилиться.