В обществе

Прямая речь

27 ИЮНЯ 2014 г.

Александр Верховский, директор Информационно-аналитического центра «СОВА»:

Творчество нашей Государственной думы удивительно. Такое ощущение, что на каждую отдельную неприятность теперь будет статья Уголовного кодекса. Безусловно, очень печально, когда учитель без привлечения полиции не может справиться с проблемой, но есть ещё очень много разных людей, которых обижают. У нас отдельно защищены от оскорблений полицейские, и это, наверное, правильно, а распространять это право на различные категории гражданских специалистов, на мой взгляд — уже чересчур.

По факту эта мера вообще не будет применяться, разве что в каких-то особых случаях, когда директор сможет добиться принятия мер в отношении родителей ребёнка, которые окончательно достали. Речь именно об этом — ребёнка же никто наказывать не будет. Дети, в основном, не в том возрасте, чтобы их подвергать наказаниям, с 16 лет они подлежат административной ответственности — а какой? Его посадят на десять суток? Оштрафуют? У него своих денег для штрафа, в любом случае, нет.

Анатолий Берштейн, учитель истории:

В этой истории всё очень типично. Потому что, с одной стороны, в каждом законопроекте, если не читать там сугубо политический заказ, можно найти какую-то правильную мотивацию. Иногда — если покопаться, а иногда и сразу. Учителя, безусловно, нужно защищать. Его надо защищать от агрессии, но в первую очередь — от хамства. На учителя может оказываться давление в разных формах, что делает его чрезвычайно несвободным, а его работу ещё более нервной и унизительной. Поэтому защищать его надо, и большая часть преподавателей скорее всего встретит эту инициативу положительно. Это повышение их статуса, приравнивание к каким-то высшим сферам в плане принадлежности к персонам, которых защищает государство.

И мотивация действительно правильная: есть проблема, её нужно как-то решать. Но именно это «как-то» меня всегда смущает. Боюсь, что и здесь могут быть совершенно неправильные толкования. Потому что всё очень размыто: что такое оскорбление, кто при этом присутствует, как фиксируется. Это может привести к большому количеству ненужных конфликтов вместо нормальных бесед и использования возможностей для примирения, которые в таких случаях всегда есть у учителей, и так имеющих возможность себя защитить, если они действительно захотят. Это уже вопрос воли: насколько учителя захотят отстаивать своё достоинство, не прогибаться и так далее. Хорошо, что они будут защищены дополнительно, что у них будет этот ресурс, который кого-то, возможно, остановит, но вопрос правоприменения, как всегда, вызывает опасения.

Потому что идущая сейчас общая волна действий репрессивного характера имеет очень мутный оттенок. И вполне благородный по мотивам законопроект может в конечном итоге также попасть в эту мутную волну, которая будет «пачкать» учительское сообщество, превращая его в источник скандалов и репрессий. А этого не хотелось бы.

Но по сути защищать учителя надо, не забывая при этом, что он обязан защищаться сам и ресурсы у него уже есть. Также не стоит превращать это в какую-то противоположность, когда от учителя будет зависеть всё, а родитель должен будет перед ним лебезить и оказывать дополнительные услуги, чтобы умиротворить ситуацию. Учитель-деспот, позволяющий себе недопустимое, — это тоже плохо. Здесь нужна очень «умная» балансировка, тонкое использование правовых механизмов, а у нас так получается не всегда.