В Кремле

Прямая речь

19 НОЯБРЯ 2014 г.

Владимир Сажин, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессо:

Переговоры по иранской ядерной проблеме с Ираном ведёт группа 5+1, состоящая из постоянных членов Совета безопасности и Германии. В таком формате они идут уже давно, с 2005-2006 годов. По большому счёту, в стратегическом плане позиция всей шестёрки одинакова: Иран не должен иметь возможности создавать ядерное оружие. В этом плане особых разногласий нет. Расхождения есть в тактике достижения этой цели, хотя последние месяцы показали, что взгляды членов шестерки сближаются. Уже в ближайшее время, 24 ноября, должен быть согласован документ, призванный снять эту проблему с мировой повестки дня навсегда. И каких-то отдельных возможностей у России или у США воздействовать на ситуацию нет.

Хотя, говоря откровенно, представители Ирана уже заявляли, что им нужно решать вопрос в первую очередь с американцами. Потому что именно Вашингтон всегда выступал основным критиком Ирана, в том числе его ядерной программы, и в Тегеране считают, что от Белого дома многое зависит. В течение этого года представители США и Ирана впервые встречались официально в двухстороннем порядке и обсуждали, в том числе, ядерный вопрос. Так что иранцы понимают, что по этому вопросу «первая скрипка» у Соединённых Штатов.

Конечно, хотя вся шестёрка заинтересована в разрешении вопроса, каждый заинтересован по-своему. США хотят смягчить свои отношения с Тегераном, сделать так, чтобы Иран перестал быть их врагом на Ближнем и Среднем Востоке. В идеале американцы хотят добиться нормальных отношений с этой страной, уравновесив три державы: Израиль, Иран и Саудовскую Аравию, ни одна из которых не должна быть противником Вашингтона в регионе. При этом речь идёт именно о нынешней администрации президента Обамы, у которого немало противников по этим вопросам внутри страны. А в Иране понимают, что Америка хочет наладить с ними отношения, и прикладывают усилия в том же направлении.

Как Россия может помешать решению этой проблемы — непонятно, особенно если учесть, что Москва также в этом заинтересована. Конечно, к 24 ноября документ может быть не подготовлен, или может быть подготовлен только промежуточный вариант, не способный решить все вопросы. Но это, в любом случае, будет определённым достижением. На мой взгляд, не обязательно решать вопрос к конкретному сроку, гораздо важнее — итоговое качество документа. Необходимо, чтобы после его принятия ни у кого не было претензий к Тегерану, а Иран не имел бы никакой возможности создавать ядерное оружие. Должны быть прописаны все варианты строгого контроля со стороны МАГАТЭ, а также все шаги по снятию санкций.

В решении вопроса как можно скорее, уже к концу ноября, заинтересованы прежде всего два человека. Это президент Ирана Роухани и президент США Обама. Потому что они в своих предвыборных кампаниях в 2012 и 2013 годах делали ставку именно на это. Оппозиция обоим президентам, и в Вашинтогне, и в Тегеране, очень сильна, далеко не все желают именно такого решения ядерной проблемы. Так что в силу внутриполитических причин этим лидерам необходимо добиться подписания окончательного документа как можно раньше. Но объективно сейчас важнее качество, а не срок.

Москва как раз может содействовать скорейшему решению или, наоборот, немного притормозить процесс. Это — единственная реальная возможность, которой обладает Россия, как и Китай, и Великобритания, и любая другая страна из участников переговоров. Но нужно ещё раз подчеркнуть: все участники переговоров, включая Иран, заинтересованы в решении иранской ядерной проблемы.

Возможно, в разговоре с Лавровым Керри старался подчеркнуть, что в сложившейся ситуации есть всё-таки несколько сфер, где ещё возможны нормальные контакты и есть понимание общности интересов. Это, в первую очередь, иранская ядерная проблема, северокорейская ядерная проблема и терроризм. На сегодняшний день это всё. Но эти вопросы по-прежнему очень важны для российско-американских отношений.