В экономике

Прямая речь

16 ДЕКАБРЯ 2014 г.

Владимир Волков, экономический обозреватель:

Понятно, что эта мера — отчаянная и эмоциональная. Нужно было сделать какой-то резкий и яркий шаг, чтобы показать: ЦБ настроен решительно. Потому что ситуация уже выходила из-под контроля, складывалось ощущение, что на рынке начинается истерика, и требовалось каким-то «холодным душем» её остановить. И таким «душем» стало это резкое повышение.

Большого вреда от этого не будет, потому что процентная ставка ЦБ влияет только на стоимость кредита. А объёмы рыночного кредитования в России последние месяцы стремятся к нулю, соответственно, большого влияния на стоимость кредита это не окажет. Эта возможность в России и раньше была малодоступна, получение денег осуществлялось через квазирыночные инструменты: на них могли рассчитывать приближённые государственных компаний и крупные банки, которые в свою очередь кредитовали «аффилированных» заёмщиков. То есть до нижнего слоя бизнеса средства не доходили, кредиты были слишком дорогими. И в нынешних условиях, когда вообще непонятны перспективы экономики на ближайшие полгода, никто брать кредит для инвестирования не будет. Их берут для того, чтобы рефинансировать старые задолженности и, может быть, на какие спекулятивные сделки, но не на расширение производства.

Что касается курса, то ставка в России, конечно, влияет на предложение денег, но не в той мере, как, например, в США. Потому что параллельно существует всё то же квазирыночное поступление денег некоторому числу банков. И хотя их представители клянутся, что они не осуществляют спекуляции против рубля, судя по тому, что ЦБ вчера обещал принимать очень жёсткие меры против спекулянтов, такие операции имеют место быть. Кто именно ими занимается, скорее всего, знают в Центральном банке. И на эти процессы может скорее повлиять звонок оттуда, чем изменение ставки. Есть широкий набор нерыночных инструментов, административных и других, с помощью которых можно влиять на рынок и которые могут быть вполне эффективны. Совсем закрыть ликвидность, вообще перестать давать рубли в экономику — невозможно, потому что она рухнет.

Как ни банально это звучит, тут ещё важен вопрос доверия. Участники экономики должны поверить, что ситуация под контролем, а власти и Центробанк, как их часть, знают, что делать. В этом случае не будет ожидания ухудшение ситуации. А сейчас такие ожидания есть, на уровне эмоций и оценки экономических перспектив. Все видят, что зарплаты падают, спрос уменьшается, а население и компании перекредитованы, и возможности роста за счёт кредитования отсутствует. Надо помнить, что последние годы именно это было основной возможностью для роста, кредит сейчас и так не увеличивается просто потому, что все уже закредтованы по уши, и брать деньги будут только самоубийцы. Если брать ещё и ещё, то дело кончится дефолтом.

Так как ожидания плохие, то никто не инвестирует, все ожидают девальвации и покупают валюту при первой же возможности. И Медведев с Набиуллиной могут миллион раз сказать, что рубль перепродан, но если участники рынка думают, что падение продолжится, то они будут действовать соответственно. Сейчас произойдёт психологическая просадка доллара, но если не будет предпринято дальнейших шагов и власти не смогут ясно заявить, что они будут делать дальше, чтобы исправить ситуацию, то панические настроения вернутся быстро. И это кончится для нас всех очень неважно.