В Кремле

Надежды и огорчения «третьей оттепели»

16 МАРТА 2015 г. СЕРГЕЙ МИТРОФАНОВ

Таинственное исчезновение президента России во второй декаде марта вызвало шквал пересудов о вероятности так называемой «третьей оттепели», которая теоретически могла бы последовать за скоропостижной ротацией лидера. Первая, как известно, действительно последовала сразу же после смерти Сталина с восшествием на престол Никиты Хрущева, а вторая – после смерти Андропова с восшествием на престол Михаила Горбачева. В обоих случаях, таким образом, происходили события, которые впоследствии при определенной их систематизации могли бы трактоваться как объективный закон эволюции административно-командной системы. Жесткого тоталитарного лидера в СССР непременно меняет относительный либерал, а после относительного либерала обязательно приходит тот, кто снова «подмораживает» ситуацию. Брежнев после Хрущева, Путин после Горбачева и Ельцина. В народе этот закон в облегченной редакции еще иногда интерпретируют как закон обязательной смены лысого правителя на волосатого, а волосатого — на лысого.

Казалось бы, однако, что такого правила, такого закона, такого фенологического наблюдения, чтобы «оттепели» в России обязательно происходили после «заморозков», а «заморозки» — после «оттепелей», быть попросту не может. Что это какая-то фантазия, фантастика, чушь, не достойная пера классиков политологии. Однако – если вникнуть — в подобной периодизации могут прятаться достаточно глубокие основания.

Так нетрудно видеть, например, что такие административные системы, которые с неизбежностью складываются в СССР и пост-СССР, совершенно лишены внутренней интенции исправлять накапливающиеся ошибки и выходить на «правильную» дорогу. Особенно после того как на «неправильную» их завел тот или иной «эффективный менеджер». Лидеры, практически доведшие империю до катастрофы (Сталин, который напоследок чуть не устроил Третью мировую войну, или Брежнев, у которого закончились репчатый лук и колбаса), были обречены неуклонно следовать своей линии поведения только потому, что окружение не давало свернуть им в сторону, продолжая славословить несмотря ни что. Давать ордена, восторгаться фиктивными успехами правления и имитировать народную любовь на уровне 99,9%. В этих обстоятельствах только физическая смерть и преемник могли как-то исправить ситуацию. Но, к сожалению, и политику преемника корректировали потом точно таким же образом. Со смертью Ленина загнулся и НЭП, а без Хрущева потерялась мотивация разоблачать культ личности Сталина.

В нашем случае тоже существует вероятность, что с неизбежной сменой (не обязательно завтра) Путина на более либерального заместителя произойдет разворот от Мюнхенской речи и той разрушительной деятельности, которую ведет в последнее время коллективный жириновский Государственной думы.

Но есть и сомнения – их хорошо выразил, например, московский либеральный философ Кирилл Мартынов в статье «Новой газеты» «Путин жив, вы умерли». Его тезис восходит к логике и поэтики шварцевского «Дракона». По его мнению, бесполезно надеяться на перемены, коль Путин (Дракон) живет в каждом из нас. Истребите его сначала в себе, и только тогда у вас появится хоть какая-то надежда.

«Если вы думаете, — пишет Мартынов, — что такая победа (упаси бог, кончина вождя. –С.М.) будет чего-то стоить, то Путин жив, он добился всего, о чем мог мечтать. Путин никогда не умрет, потому что будете жить вы, радующиеся его смерти. Потому что вы и есть Путин».

Позже в полемике на страницах «Фейсбука» он привел, как ему показалось, и другие ограничения для «Отттепели-3». В чем может быть проявлена «оттепель», на которую надеетесь вы? — спрашивал он, имея в виду (как я его понял) то, что для такой «оттепели» исчерпана энергетика.

У нас нет больше Сталина, чтобы скинуть его с постамента. Нет миллионов политических репрессированных, чтобы вернуть их в социальную жизнь, обогатив ее лагерным опытом. И мы не можем затеять реабилитацию, энергетики которой хватило с перерывами от 1953-го до 1991 года. Нет спецхранов, которые можно открыть. И нет той готовности к Перестройке, которая вдруг прорезалась у номенклатуры конца восьмидесятых годов. Поскольку только с «оттепелью» того периода она получила уникальную возможность конвертировать статусы иерархии в реальные благосостояния… Напротив, сегодня у номенклатуры уже есть достаточно высокий уровень жизни, которого она может лишиться, попробуй вы радикально демократизировать общественные отношения, а собственности, которую можно было бы перераспределить в пользу «перебежчиков на сторону демократии», практически не осталось.

И, тем не менее, признавая все эти аргументы во многом справедливыми и даже соглашаясь с тем, что надежды на «оттепель» — это в каком-то смысле возвращение к каменному веку советской власти (так считает Виталий Портников), «Оттепель-3» пока что остается единственным реалистичным вариантом сценария перемен. В условиях, когда у гражданского общества не хватает ни сил, ни мужества, чтобы оказать организованное давление на свою политическую номенклатуру, но уже есть некое подпольное консенсусное представление о порочности происходящего в стране, ключом ко всему становится смена первого лица. А тот в свою очередь по логике удержания власти оказывается перед необходимостью подвергнуть критике предыдущего лидера. Между революцией и мало к чему обязывающей «оттепелью» политический класс, безусловно, выберет «оттепель».

Причем, для реализации плана «Оттепели-3» ему, сменщику, совсем не нужна будет массовая поддержка и миллионные демонстрации, как было в период «Оттепели-2». Достаточен пул модераторов медиа, свои «яковлевы и коротичи», которые коренным образом и в считанные минуты развернули бы госпропаганду в обратную сторону. От войны к миру. От конфронтации с Западом на сотрудничество с Западом. От зажима площадок общественного мнения — к их развитию. Затем «по плану работ» он объявил бы дискуссию (какой может быть вред от дискуссии?) о путях выхода из экономического застоя, вовлекая в нее как экономистов, так и широкий круг активистов, новых «неформалов». Особенно важно через суды послать сигнал на оздоровление правосудия, резко прекратив производства по одиозным делам. Что, собственно, уже произошло — в случае с Давыдовой. Но остаются Навальный, есть Савченко, какие-то оштрафованные блогеры, бесконечное «Болотное дело». И это, кстати, очень легко и дешево делается и решается посредством рекомендаций и разъяснений Верховного суда.

В России часто бывает так, что осознание негатива политического строя опережает готовность сопротивляться ему. У нас нет мощного профсоюза типа «Солидарности», нет единого фронта демократических сил и нет постоянно действующего Круглого стола, на котором обсуждались бы перспективы страны. Вряд ли в обозримом будущем мы всем этим обзаведемся. Но «Оттепель-3», которую все так ждут, могла бы открыть окно возможностей, которыми надо успеть воспользоваться, пока не придет новый державный «подмораживатель». Если, конечно, со «старым» что-то случится…

Фотография ТАСС