В обществе
Вспоминая Аркана
22 МАРТА 2015 г. СЕРГЕЙ АВДЕЕНКО
Самая знаменитая байка про Аркана, Аркадия Михайловича Арканова, связана с московским ипподромом, куда он обычно ходил вдвоем с Александром Ширвиндтом как на работу. Оба друга, будучи людьми азартными, не просто тупо делали ставки, но и изучали биографии лошадей, их физическое состояние, не гнушались и инсайдерской информацией накануне очередных бегов… И вот наконец настал их звездный час: в предыдущем заезде победила «темная лошадка», на которую они поставили, и теперь, зная почти наверняка победителя предстоящего забега, друзьям в двойном одинаре оставалось лишь максимально поставить на «фонаря». Кто-то из них сделал ставку, начался заезд, и «фонарь» вырвался вперед, не уступив первенства до самого финиша. Выдача в двойном одинаре была невероятной — на эти деньги можно было не только вернуть проигранное за многие годы, но еще и купить две «Волги»… Только, делая ставку, один из друзей в последний момент поставил «по наитию» на другую лошадь… Ширвиндт, рассказывая об этом, говорит, что это был Аркан, Арканов уверяет, что «сбоил» Александр Анатольевич. Как ни странно, после подобной незадачи они не поссорились.
Арканов являл собой классическое воплощение шутника, юмориста и сатирика — почти всегда мрачное лицо, редкие, словно процеженные внутренним редактором слова, ну а уж если он позволял себе нечто вроде остроты, она произносилась таким загробным голосом, что не все собеседники могли оценить его шутку. Маска хмурого, невозмутимого человека особенно подходила для сценических монологов, исполняемых Арканом в заходящемся от хохота зале. А вот Григорий Горин, его соавтор в течение многих лет, любил и улыбку, и молниеносную импровизацию. Сейчас уже и не вспомнить, кто из них объяснил распад их творческого дуэта тем, что знаменитые строчки «Выхожу один я на дорогу» — это истинная поэзия, а если сказать «Выходим вдвоем мы на дорогу» — это уже чистый разбой. Зато известно, что именно Арканов придумал классическое, почти народное, «рояль в кустах» и он же дал хлесткое имя «Гаденыш» одному не очень чистоплотному спортсмену…
Бывший врач, как и его соавтор (отчего-то многие врачи у нас в стране становились великими литераторами – мы помним шутку дуэта Горин-Арканов насчет того, что неизвестно, приобрела ли с их приходом что-либо литература, где были «доктора» Булгаков и Чехов, зато «точно известно, что медицина ничего не потеряла»), и замечательный юморист-сатирик помимо всего прочего был великим игроком. Игроком чуть ли не во всем, во что и на что можно играть. У него был свой кий в бильярдной ЦДЛ, он возглавлял шахматную команду писателей, обожал преферанс и покер, делал ставки на спортивные события задолго до появления у нас букмекерских контор — ставил «мазы» с друзьями-товарищами. И многим из нас приходилось отдавать последний рубль удачливому знатоку. Ну скажите, кто, кроме Аркана, в середине семидесятых мог предположить, что в финале Кубка кубков «Динамо» Киев вынесет «Баварию»?.. Но этого его азартной душе было мало — он еще любил всяческие лотереи. И «Волгу» он таки выиграл, спустя десять лет после неудачи на бегах — по лотерейному билету, как в каком-нибудь плохом фильме!
Он увлекался футболом, болел за «Торпедо» Стрельцова и Иванова (как-то мы встретились на московском стадионе «Красная Пресня», где недавно вышедший из тюрьмы Стрелец играл в заводской торпедовской команде), влюбился в мало кому известного тренера Валерия Лобановского, который тогда вывел какой-то там «Днепр» в высшую лигу, и мог говорить о нем часами. Он привел в ЦДЛ обожаемого им Гарри Каспарова, и тот перед переполненным большим залом рассказывал нам о только что прерванном скандальном матче с Анатолием Карповым. Надо ли говорить, что Аркан убедил всех своих собеседников «взять в кумиры» Стрельцова, Лобановского и Каспарова…
В 60-70-е годы мы все уже знали «ну очень смешных» Горина и Арканова — авторов клуба «12 стульев» в «Литературной газете», успешных драматургов (вспомним хотя бы «Свадьбу на всю Европу» и «Маленькие комедии большого дома»). Парадокс состоял в том, что их никак не принимали в члены Союза писателей: без вышедшей книги ты не мог стать полноправным литератором, а книги все не было и не было — то ли очередь из членов Союза в издательствах, то ли опасения литературных чиновников насчет необходимости тиражирования острой сатиры. Но, поскольку сия коллизия становилась все более неприличной, в конце концов их приняли без книги в виде исключения — знаменитая горинская «Хочу харчо» и аркановская «Рукописи не возвращаются» вышли гораздо позже.
И после расставания с Гориным Арканов поначалу продолжал писать то, что им обоим некогда удавалось лучше всего — рассказы. Просто смешные, нередко сатирические — некоторые из последних вошли в «подпольный» альманах «Метрополь», после появления которого писателю закрыли поездки за рубеж и перестали печатать в «Литературке», не говоря уже о книгах и сборниках.
Как известно, в России нужно жить долго… Арканову было (страшно сказать) за 80, так что он прошел и огонь, и воду, и все, что полагается к девятому десятку. Более 30 лет назад он сделал моноспектакль для никому тогда не известных Владимира Винокура и Левона Оганезова. Мы все помним телевизионные «Белый попугай» и «Вокруг смеха» — с «печальной» аркановской маской-харизмой. И все он в нашей жизни понимал — и хорошее, и не очень, и про нас, и про власть. И ни разу не прогнулся, ни разу себя не замарал. Он много путешествовал, навещал своих сыновей — Петю в Париже, Васю в Нью-Йорке, наверстывал упущенное в СССР: летал поиграть в казино в Лас-Вегас и Атлантик-Сити. Он несказанно удивился, когда во время первого, проющенковского, майдана слова его знаменитой песни «Оранжевое небо» стали гимном оранжевой революции, и кто-то в Киеве требовал дать ему звание народного артиста Украины. Хорошо, что не дали.
Увы, живя долго, есть риск дожить до своего рака… И вот Аркан снова воссоединился с Григорием Гориным. Теперь уже навсегда.
И, конечно, очень жаль Александра Ширвиндта. Он потерял не только очередного друга, но и… возможность валить все на Аркана.
Фото ТАСС/ Вячеслав Прокофьев