В Кремле

В Кремле Прямая речь

8 МАЯ 2015 г.

Лев Рубинштейн, поэт, публицист:

Проблема в том, что они сами не понимают, днём чего сейчас является 9 мая. Они пытаются создать какую-то альтернативную параллельную реальность со своей историей, которая является, конечно, не историей, а мифологией. И что-то такое своё там празднуют. При этом они как живой щит выставляют перед собой последних выживших стариков-ветеранов и эксплуатируют совершенно чужую память о страданиях, героизме и так далее. И всё, что происходит, по крайней мере на поверхностном официальном уровне, не имеет никакого отношения к тому, что, сколько я себя помню, отмечала, например, моя собственная семья. Отец был фронтовиком, и с ним совершенно понятно было, о чём идёт речь.

А сейчас это совершенно непонятно, они просто раздувают жабры своего мнимого величия и больше ничего. Поэтому 9 мая в одном и том же месте и в одно и то же время отмечается два совершенно разных события. Те люди, которых я привык называть «нормальными», вспоминают своих родных, погибших и выживших. Так этот праздник буду отмечать и я. А параллельно с этим официальная Россия празднует непонятно что.

Сергей Пархоменко, журналист, общественный деятель:

Вполне очевидно, что 9 мая стало Днём милитариста, и даже больше – Днём агрессора. И празднуется в этот день расцвет агрессивных настроений. Что, конечно, очень печально и обидно, потому что этот день всегда, ещё со времён Советского Союза, был одним из самых главных и самых человечных праздников. И то, что с ним происходит сейчас, выглядит совершенно душераздирающе, потому что многие из нас помнят своих бабушек и дедушек, которые именно к этому празднику, среди всех остальных, относились с необычной нежностью, считали его настоящим, всегда устраивали застолье, собирали друзей, поднимали очень трогательные тосты. Это было очень важной частью семейной жизни.

А сегодня этот праздник полностью перешёл в сферу государственной политики и государственных отношений. Он совершенно отобран у людей из их частной жизни, государство забрало его себе и использует в своих целях. Тот факт, что основным сюжетом на 9 мая стал сюжет о том, какие иностранные государственные деятели примут в нём участие, свидетельствует, что этот праздник окончательно выпал из сферы нормальных человеческих отношений.

Но в завершение хочется выразить надежду, что это не навсегда, что озверение и остервенение уйдут в прошлое. А вернутся воспоминания о людях и о семейных историях, 9 мая опять приобретёт человеческий размер и человеческий разворот, снова превратится в праздник памяти, скорби, восхищения и благодарности конкретным людям, живым и мёртвым, и перестанет быть днём, в который государство демонстрирует свои милитаристские настроения и имперскую мощь. 

Никита Соколов, историк:

Первоначально 9 мая – это день фронтовиков, которые поминали товарищей и вспоминали войну. Это был, скорее, скорбный день, чем торжественный, памятная дата, а не праздник. Но в 1965 году власть решила, что глупо упускать такую возможность, и сделала этот праздник государственным. Именно тогда он стал выходным днём. И идея этого праздника была уже другой, вспоминали не столько войну, сколько победу. Причём победа была не достигнута народом, а доказывала эффективность социалистического строя, это была победа советского народа под руководством Коммунистической партии.

А в последние годы 9 мая окончательно превратился в милитаристский праздник, из которого совершенно вычеркнута память о чём-либо, кроме великой победы, и вместо ужасов войны теперь памятуется белый китель генералиссимуса. Но этот переход произошёл совсем нелегко. Пока были живы настоящие фронтовики, совершить его было нельзя, но так как теперь они по большому счёту ушли из жизни или потеряли возможность эффективно действовать в общественном поле, всё это стало возможно.

Сергей Цыпляев, президент фонда развития республиканских традиций «Республика» (Republica):

Праздник как всегда будет многослойным. С одной стороны, для очень большого количества наших граждан это праздник личный, связанный и с радостью победы, и со скорбью утраты. У каждого в семье есть люди, которые уходили на фронт, которые вернулись и которые так и не пришли. Мой дед пропал без вести на Лужском рубеже, отец убежал на фронт мальчишкой в 17 лет и закончил войну в Австрии, вернулся, а мать приехала в Ленинград работать в 39-м году и оставалась тут всю блокаду. И для таких семей, которые связывают войну с собой лично, это и день памяти, и день скорби, и день гордости.

Другое дело, что постепенно этот праздник начинает втягиваться в официальный формат. И в результате он становится в меньшей степени днём павших, днем благодарности и признания их заслуг, а в большей степени днём демонстрации военной мощи и силы, которая была показана тогда и которую готовы показать сегодня. Трудно предположить, как дело пойдёт дальше. То, как 9 мая будет воспринимать новое поколение, покажет только время. Но наверняка можно сказать, что уже многие годы это, по существу, главный и системообразующий национальный праздник, вокруг которого, по крайней мере раньше, объединялись практически все. И большинство граждан воспринимало его как совершенно личную вещь, личную связь себя с государством. И я надеюсь, что праздник действительно останется народным, для каждой семьи и для нации в целом, не превратившись в государственный обряд, который всегда постепенно становится пустым, а потом умирает. Этого очень бы не хотелось.


Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.