В обществе

Прямая речь

19 МАЯ 2015 г.

Валерий Панюшкин, журналист:

Хорошо известно, к чему приведёт такая мера — к увеличению числа криминальных абортов и «валютизации женщин». Больше никаких последствий у этого не будет, только это. Аборты — вещь страшная, я к ним отношусь плохо, но их запрещение может привести исключительно к таким результатам. Золотая середина между запрещением и разрешением есть, и она сводится к просвещению. Нужно объяснять людям, к чему приводит половой акт и как можно избежать последствий, если они не желательны.

Но население у нас «партизанское». Если сейчас повысить налоги, то подавляющее большинство россиян этот шаг поддержит, но подавляющее же большинство россиян само эти налоги платить не будет. То же самое и с абортами: если сейчас их запретить, то подавляющее большинство населения запрет поддержит, но подавляющее большинство тех, кому это нужно, просто будет делать криминальные аборты.

Борис Фаликов, религиовед:

Борьба с абортами по религиозным соображениям — вещь не оригинальная. Особенно на этом поприще отличились США, где эта борьба стала одним из пунктов предвыборной кампании консерваторов-республиканцев. В этой борьбе у них есть как успехи, так и поражения. Среди успехов разрешение на отказ делать аборты по страховке в конфессиональных частных клиниках. А таких клиник в стране по историческим причинам много. Так вот, они отстояли право не делать абортов по своим религиозным убеждениям. Это борьба за свободу религии.

То, что происходит у нас, носит совершенно иной характер. Мотивация — не отстаивание своих религиозных взглядов, а борьба с некоей демографической угрозой. То есть наши парламентарии сражаются с низкой рождаемостью. А для чего им высокая рождаемость? Наверное, для того, чтобы обеспечивать стратегические интересы страны. Это звучит довольно цинично.

Но гораздо более цинично то, что для женщин, которые хотят сделать аборт, не остается никаких для этого возможностей. Да, в госбольницах можно сделать аборт по страховке, но только если для этого есть социальные или медицинские показания. А в частных клиниках это запрещено под угрозой гигантских штрафов. То есть у женщины не остается свободы выбора. Она превращается в биологический механизм для борьбы с демографической угрозой.

Почему женщина должна своим телом защищать страну от мифической угрозы — неясно. Это не только мужской шовинизм, но возврат в такую архаику, которой не осталось, кажется, нигде в мире. И то, что это прикрывается рассуждениями о высокой нравственности, делает это еще более отвратительным как раз с этической точки зрения.