В обществе

Миссионер для интеллигентов

9 СЕНТЯБРЯ 2015 г. БОРИС КОЛЫМАГИН

9 сентября исполнилось 25 лет со дня смерти протоиерея Александра Меня (1935 – 1990), выдающегося пастыря и проповедника, миссионера для племени интеллигентов, по слову С.С. Аверинцева. В КГБ, следившим за каждым шагом клирика, его так и именовали – «Миссионер».

Его убили рано утром недалеко от собственного дома в подмосковном Семхозе. Священник шел обычной дорогой в храм и получил удар топором по голове. Убийство это осталось нераскрытым.

О. Александр стал первым клириком, убитым в постперестроечное время. Враги хотели заставить его замолчать. И своего добились, но только отчасти. Слово пастыря живет в его книгах, в аудио- и видеозаписях, в сердцах знавших его людей.

Кто были заказчики злодеяния – православные фундаменталисты или сотрудники спецслужб, играющие в свои игры? Трудно сказать. Но понятно, что уже тогда, на заре демократической России, по нормальному христианству, далекому от заигрывания со светской властью, был нанесен удар.

Помню, как в окружении патриарха Алексия II некоторые клирики даже обрадовались смерти «еретика» и не скрывали это в частных беседах. Да и в письме святейшего по поводу кончины пресвитера есть желание подыграть фундаменталистам, когда он, например, говорит, что «в своем богословском дерзновении о. Александр иногда высказывал суждения, которые без специального рассмотрения нельзя охарактеризовать как безусловно разделяемые всей полнотой Церкви». Такие спорные места есть даже у святых отцов, но зачем об этом упоминать в тексте соболезнования родным, близким и духовным чадам покойного, непонятно.

Позже приближенный к патриарху протодиакон Андрей Кураев стал утверждать, что о. Александр ушел вовремя. Иначе, по мнению раскрученного публициста, священника объявили бы новым Сахаровым, совестью эпохи, растаскали бы по митингам, коллективным письмам. «Его превратили бы в защитника сект. Из него постоянно вытаскивали бы негативные оценки патриарха и официального православия», – пугает он своих читателей.

О. Александр воссоздавал подлинно общинную жизнь. И в этом отношении он, безусловно, оказался бы сегодня вместе с такими священниками, как оо. Александр Борисов, Владимир Лапшин, Георгий Кочетков, Иоанн Привалов, Александр Сорокин. То есть с теми самыми «неообновленцами» (страшно ругательное слово в устах традиционалистов), которые пытаются восстановить горизонтальные связи между людьми, помочь им самим, без вмешательства официоза, скооперироваться в делах милосердия, духовного образования и воспитания детей.

Пастырская деятельность о. Александра была естественным продолжением его просветительской работы. В романтические годы «комиссаров в пыльных шлемах» он говорил о едином на потребу. Чтобы послушать проповеди священника в скромный подмосковный приход съезжались тысячи людей, его словами вдохновлялись деятели культуры и искусства. У о. Александра были серьезные разногласия с «политическим православием», с о. Глебом Якуниным, в частности. Он считал, что, прежде всего, нужно наращивать духовный и культурный потенциал, расти сквозь трещинки в советском асфальте. При этом он хорошо понимал значимость политического протеста для свободы совести и не осуждал церковных диссидентов.

Написанные Менем книги выходили в там- и самиздате. Сегодня они переиздаются в России и во всем мире, переведены на десятки языков. Недавно издательство Московской патриархии решило издать его 15-томное собрание сочинений. На прошедшей в начале сентября книжной ярмарке на ВВЦ посетителям был представлен увидевший свет первый том.

В этом году исполнилось не только 25 лет со дня гибели, но и 80 лет со дня рождения (22 января) знакового деятеля церкви. В Москве по случаю этих двух дат прошли и продолжают проходить памятные мероприятия. Так, во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы состоялся вечер памяти, прошла международная конференция. В Семхозе состоялись традиционные Меневские чтения и панихида на месте гибели о. Александра. Очень интересное мероприятие в рамках меневских дней ожидается в пятницу в московском отделении «Мемориала», а именно заседание постоянно действующего семинара «От цензуры и самиздата к свободе печати», посвященное религиозному самиздату в СССР в 1950-е – 1980-е годы.

В доме музыки в четверг прозвучит «Реквием» Моцарта. Оркестром будет управлять Владимир Спиваков, считающий себя одним из духовных детей о. Александра. К слову, в храме Сретения Господня в Новой Деревне под Москвой, где служил священник, благодаря Владимиру Спивакову появились колокола.

Как видим, мероприятий много. Но возникает вопрос: зачем все это, если православие катится явно не туда и пугает общество своей архаикой, сервилизмом и бескультурьем? Может быть, Мень заблуждался и ввел в заблуждение других?

Ответ очевиден: есть христианство и его темный двойник. И с этим двойником хорошо знакомы те, кто давно переступил церковную ограду. Знал его и о. Александр. Шибко воцерковленные товарищи шипели ему в лицо о «ереси жидовствующих», ставили в вину, что он привечает крещеных евреев. Да и его способность говорить о Будде, Конфуции, Мухаммеде, весь его экуменический тренд вызывали подозрение у ревнителей.

«Христианство только начинается», — сказал священник за день до мученической смерти.

Мы понимаем, что это начало немного отложилось. Что да, конечно, на глубине есть духовная жизнь, но в общественном пространстве картина совсем не радужная. И все равно остается надежда, что о. Александр Мень не ошибся: христианство, освобожденное от уз государства, от исторической неправды и жестких объятий константиновской эпохи не сегодня, так завтра начнет свою независимую жизнь.

Фото: Москва. Программа "Воскресение Христово" в спорткомплексе "Олимпийский". Выступает священник Александр Мень. 15.04.1990. Фото Роберта Нетелева /Фотохроника ТАСС/