В оппозиции

Прямая речь

21 СЕНТЯБРЯ 2015 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Заранее было ясно, что горы от такого рода митинга не сдвинутся. Но какие ещё есть механизмы воздействия на власть? Приходится участвовать в выборах по правилам этой власти и приходится проводить митинги по правилам этой власти. Это неизбежно и правильно. Легче всего говорить, что власти не надо подчиняться, если ты живёшь за рубежом, как поступает Гарри Каспаров. Для тех, кто уехал, понятно, что правильнее всего ничего общего с такой властью не иметь. Но если быть более объективным и добросовестным, то можно вспомнить слова Бродского, которые приводит Довлатов: «Ты в булочную ходишь? Значит, с властью сотрудничаешь!». И это правда: если купить батон, то часть его стоимости идёт в качестве налоговых отчислений в мошну той самой власти.

Это очень важный фундаментальный вопрос, по которому, например, расходились Валерия Ильинична Новодворская и Чубайс. Она считала, что проводить реформу РАО ЕЭС не надо, пусть власть задохнётся без электричества. А я, например, считал, что реформирование проводить надо, потому что как раз в то время у меня жена была беременна вторым ребёнком. И однажды электричество отключилось, когда мы находились в метро, и у неё был обморок. Мы стояли в темноте в туннели, и ей было просто физически плохо. Понятно, что, улучшая экономическую ситуацию, ты позволяешь власти получать дополнительные доходы, благодаря которым она может нагнетать милитаризм и так далее. Но, не помогая ей, ты наносишь ущерб своим согражданам. И возникает вопрос, не имеющий однозначного ответа. Валерия Ильинична была борцом, для которого главное — свалить отвратительную «вертикаль», а Чубайс — прагматик, который считает, что лучше, когда в розетке есть электричество, а в кране вода, чем когда их нет.

И с митингами то же самое. Легко говорить, что надо было штурмовать Кремль или как-то иначе радикализировать протест. Но реально, как показали довольно честные выборы в Москве в 2013 году, за Навальным готова идти треть жителей столицы. А Кроме Москвы, есть ещё Костромская область, которая просто не понимает, о чём Навальный говорит, или Чечня, где при любых условиях 99,9% будет нарисовано за Путина. Но, учитывая, что мы живём тут, надо использовать все возможности, которые появляются, не обольщаясь относительно их действенности.

На мой взгляд, то, что сделал Навальный на этом митинге, это довольно много. Так прямо и громко обвинить Кадырова может далеко не каждый. Но Навальный это сделал, и правильно. Вопрос в том, как скоро слова Навального дойдут до широких слоёв населения, не через голову, а через другие места, которые используются для восприятия реальности частью россиян. Когда «экономический петух» клюнет в известное место, тогда появится необходимость новых объяснений, предложений и идей. Но пока что телевизор доминирует и люди считают Навального ставленником США. Но «это наша Родина, сынок».

И вариант такой: либо продолжать действовать, либо вычесть себя из этого пространства, после чего логично уехать. Что, собственно, многие и делают. За прошедший год уехало 53 тысячи человек, по официальным данным, половина из них — с высшим образованием. Через год массовый протест найдёт выход если и не в выходах на улицу, то в отказах платить деньги за ЖКХ, «зажимании» налоговых поступлений, отъезде наиболее адекватных людей.

Что ещё можно делать сейчас, я не понимаю. Кричать, что надо идти на революцию, хорошо, но это будет ещё бестолковее, чем легальные собрания 6-8 тысяч человек в Марьине. Исходя из трезвого анализа, организаторы митинга сделали всё, что в этой ситуации можно было сделать, возможно, даже больше.