Вокруг России

Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию

8 ОКТЯБРЯ 2015 г. АЛЕКСАНДР ФЕДУТА

Прошлогодние страсти вокруг вероятного присуждения Светлане Алексиевич премии «Большая книга», которую должен был вручать председатель Государственной думы РФ Сергей Нарышкин, совершенно по-иному выглядят после присуждения ей Нобелевской премии по литературе.
Вспомним главный аргумент противников Алексиевич: «Как! Она придерживается либеральных взглядов! Она проповедует западные ценности! Она пишет по-русски, но выступает против Путина!».
Нобелевский комитет подтвердил: да!
Светлана Алексиевич придерживается либеральных взглядов и проповедует западные ценности. А Путин — кто это? И что он в сравнении с литературой — трагической и великой традицией мировой литературы, где есть место «Доктору Живаго» и «Тихому Дону», «Камо Грядеши» и «Старику и море», «Саге о Форсайтах» и «Семье Тибо»?
Политики приходят и уходят — литература остается.
Нобелевская премия по литературе в этом году досталась гражданке Беларуси, родившейся в Украине и пишущей на русском языке.
Все три страны, находящиеся в мировой повестке дня, хотя и с разной степенью актуальности, могут считать себя причастными к этому «нобелю».
Хотя бы потому, что все мы — персонажи книг Светланы Алексиевич. Все мы — из того мощного постсоветского хора голосов, который звучит с написанных ею страниц. Пылающее пятикнижие, зафиксировавшее распад империи, грохот падающих осколков, предсмертные хрипы и тишину.

Я не могу держать в руках один из томиков подаренного Светланой Александровной собрания сочинений, вышедших в издательстве «Время», директором которого является бывший минчанин с символическим именем Борис Пастернак. Это томик с «Цинковыми мальчиками». На обложке — ягненок с перерезанным горлом. Страшная книга о страшной судьбе мальчишек, живших в страшное время.
Книга, внезапно актуализированная Донбасской войной.
Я смотрю на лица российских солдат, оказавшихся в украинском плену, и заученно повторяющих: «Мы заблудились…».
Не они заблудились. Сто лет назад заблудилась Российская Империя, и от столкновения с новой, неожиданной для себя реальностью начала распадаться. Оказывается, распад империй тянется долго. И люди, живущие в это время, стоят перед выбором — кто они. Жертвы или палачи? Они или им перерезают горло, как агнцам, подставленным под нож вместо сына Авраамова?
Об этом книги Светланы Алексиевич. Книги, которые будут читать долго. Без них — нас уже не понять.
Можно говорить о политическом характере нового решения Нобелевского комитета. Можно. И вероятно, нужно. Потому что «нобель» для Алексиевич — это появление на постсоветском пространстве ньюсмейкера, голос которого будет весом ничуть не менее, а то и более, чем голоса президентов Украины, где она родилась, Беларуси, гражданкой которой она является, и России, узурпировавшей язык, на котором она пишет.
И да, это голос в защиту либеральных взглядов и западных ценностей.
Хотя — не так. Это голос в защиту общечеловеческих ценностей.
В защиту человека.
В защиту каждого из нас.