В обществе
Теологический десант
19 ОКТЯБРЯ 2015 г. СВЕТЛАНА СОЛОДОВНИК
Высшая аттестационная комиссия при Министерстве образования и науки РФ одобрила паспорт специальности «Теология». На прошлой неделе паспорт был опубликован на сайте ВАКа. При этом диссертационные советы по теологии пока создаваться не будут, так же как и присуждаться степени кандидатов и докторов теологии. Положение останется прежним: соискатели будут защищаться по истории, философии или религиоведению, хотя и по специальности «Теология».
Представители церкви очень этим недовольны: теологические факультеты и кафедры в светских вузах множатся, по стране их уже около 50-ти, а возможности нормально защищаться нет, разве это справедливо — лишать светских теологов перспективы роста или заставлять их корежить свои работы, подгоняя под исторический или любой другой формат? И на первый взгляд с такими рассуждениями трудно спорить. Но только на первый взгляд.
Ведь недаром специальность назвали иностранным словом «теология», а не русским словом «богословие» — ну, чтобы не так мозолило глаза. Повторяется история с Основами православной культуры: ОПК? — не-е-т, это не про Бога, это про нравственность, посмотрите, какая молодежь стала разнузданная. И теология — это не про постижение мира на основе Божественного откровения, а «противоядие от распространения в обществе религиозного радикализма». И таким вот экивокам несть числа.
Любой разговор на эту тему сразу сворачивает на европейский опыт (тут почему-то «греховный Запад» должен стать для нас примером), там, дескать, что ни университет, то кафедра теологии. Там действительно кафедры теологии в университетах не редкость, но Европа прошла прямо противоположный путь. Европейское образование в большой степени выросло из богословских школ, а потом освободилось от церковной опеки, как освободилась от нее и университетская теология, став еще одной площадкой для диалога разума и слова Божия. В России же духовные школы и светское образование всегда существовали раздельно, сильной богословской школы никогда не было (хотя были отдельные выдающиеся богословы), а в советские годы богословие сгинуло безвозвратно, и сейчас оно только начинает возрождаться. Церковь на этом пути сталкивается с ощутимыми трудностями (в первую очередь с нехваткой образованных людей), но, как всегда, увы, пытается решить проблему руками государства.
«Кафедры теологии в свою очередь будут весьма полезны духовным школам, — рассуждает ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета прот. Владимир Воробьев. — Поднять образовательный уровень в периферийных семинариях практически невозможно без активной помощи и сотрудничества светских университетов. Кроме того, теологическое образование, безусловно, укажет и откроет дорогу к пастырскому, священническому служению немалому числу студентов-теологов. Следовательно, семинарии получат новых качественных абитуриентов, ищущих пастырской подготовки, и одновременно новый импульс для достижения хорошего образовательного уровня».
Все поставлено с ног на голову. Не церковь будет готовить специалистов-богословов, которые, в случае необходимости, смогут преподавать на светских кафедрах, а, наоборот, светские вузы возьмутся за ковку церковных кадров. Ну и, как всегда, надежды на «огромное миссионерское значение» начинания…
Ректорский энтузиазм по части организации в вузах теологических кафедр (факультет почти никто не вытягивает) хотя и нельзя сравнить с мощной волной учительских симпатий к ОПК (что поделать, школьные учителя нуждаются в кодифицированной морали), но по сути явление того же порядка: воцерковился человек, и ему тут же хочется облагодетельствовать ближних, пропадают же люди! (Да и конъюнктура нынче соответствующая: «Без серпа и молота не покажешься в свете!».)
Бывает, конечно, что и епархия давит, благо патриарх Кирилл не устает повторять архиереям, что они должны всемерно способствовать распространению светского теологического образования (даже священники по время проповедей стали призывать прихожан изучать догматику и нравственное богословие), но личный интерес куда более действенный стимул. Так было в Московском государственном лингвистическом университете, так было в МИФИ. Некоторые преподаватели МГЛУ изрекают такие вот сентенции: «Теология должна преподаваться с детского сада (и даже с ясельного возраста), а затем охватывать школу и институт».
Иногда работает меркантильный расчет: лишний факультет или кафедра — это ведь дополнительные деньги. Как правило, государственные. Очень редко епархия вкладывается в светское теологическое образование, я знаю только два таких случая: в ТулГУ завкафедрой теологии протоиерей Лев Махно подкармливал своих студентов на деньги со своих приходов и в Омском университете, когда сократили количество бюджетных мест на кафедре теологии, местная епархия предоставила средства на 10 человек (но там речь шла о закрытии кафедры — нет студентов, не откроют и направление, а набрать 10 платников на теологию нереально). В большинстве же мест епархиям не до светской теологии, и кафедры влачат жалкое существование, тем более что и бодрые реляции церковного начальства о востребованности теологов — изрядное преувеличение: найти работу по специальности выпускникам непросто — куда государству такая прорва теологов?
Надежды же на то, что они повалят в церковь, призрачны, если не смехотворны: очень часто на теологию идут те, кому не удалось поступить на другие отделения, большинство студентов — женского пола, но пусть даже мужского, и пусть даже некоторые воцерковляются, хотя пришли заядлыми атеистами, но для священства нужна совсем другая мотивация.
Так что ожидания церковного начальства, связанные со светской теологией, скорее всего не оправдаются так же, как не оправдала себя идея обязательных Основ православной культуры в школе. Но дети поиграются год и забудут, а свистопляска со светской теологией чревата куда более печальными последствиями — дискредитацией идеи богословского образования. Когда вот так наспех, при нехватке преподавателей даже для семинарий, собираются увечные кафедры, а адепты «теологии без границ» доказывают доверчивым слушателям, что без нее невозможно понимание творчества Толстого (но никогда не произносятся слова «Бог и меняющийся мир», предмет ускользает, если не откровенно подменяется), не исключено, что именно ВАК, поставивший некоторый заслон церковным вожделениям, действует во благо церкви.
Обидно только, что в вузах сокращают места на религиоведческих отделениях — в нынешних условиях государству не потянуть и религиоведение, и теологию. Как бы не вышло так, что богословской школы мы не вырастим, а имеющуюся религиоведческую развалим…