Вокруг России

Прямая речь

25 МАРТА 2016 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Радован Караджич — фигура символическая для Балкан 90-х годов. Представители мусульманской общины давно ждали этого приговора, и многие там считают, что он слишком мягкий и нужно было дать пожизненный срок. Но реально, с учётом возраста Караджича, 40 лет — это и есть пожизненный срок.

Для сербов всё сложнее по целому ряду причин. Большинство из них хотели бы забыть те события. Сейчас для сербов это история. Тем более что сам Караджич на суде не выглядел великим борцом против Запада. Но даже если бы он выглядел таковым, то основное настроение в Сербии сейчас сводится к тому, что люди живут сегодняшним и завтрашним днём, а 90-е годы предпочитают не вспоминать. Надо сказать, что тогда, в эпоху правления самого Караджича, отношение сербского общества было, конечно, иным, но даже тогда оно не было способно к мобилизации. Люди, которые воевали, отмечали, что они противостоят мусульманам, а потом приезжают в Белград и видят там сидящих в кафе молодых ребят, которые развлекаются и ведут обычный образ жизни.

Поэтому, когда в 99-м году стали стрелять уже по Белграду, это было воспринято двойственно. С одной стороны, конечно, виновата Америка. Не случайно даже сейчас, когда Сербия сближается с НАТО, она не может официально заявить об этом. Но с другой стороны — раздражение на своих, мол, вся политика Караджича, а потом Милошевича и привела к такому исходу. Поэтому Караджич — не национальный герой Сербии.

Есть ещё один важный фактор: в силу ряда причин, в том числе экономических, сейчас активизируется то меньшинство, которое не считает 90-е годы периодом, о котором сербы должны забыть. Эти люди идут на досрочные выборы, на которых за голоса этого меньшинства будут бороться три политические силы. Это Сербская радикальная партия, лидер которой Воислав Шишель сейчас сам является подсудимым в Гаагском трибунале. Вторая партия — антизападное и пророссийское движение «Двери». И третья сила, Демократическая партия Сербии, в своё время сыграла большую роль в отстранении Милошевича. Её основал Воислав Коштуница, сменивший Милошевича на посту. Некогда это была партия умеренных сербских националистов, но постепенно она сдвинулась в более антизападную сторону.

Эти три партии не могут рассчитывать на получение блокирующего пакета в парламенте, но они могут получить трибуну. Их проблема в том, что их три, поэтому кто-то в парламент может не попасть — хотя электорат этих политических сил расширился из-за разочарования в экономической политике правящий партии прогрессистов, этого может быть недостаточно. И осуждение Караджича может прибавить им сторонников, хотя и не очень много.

Причём если хотя бы две из этих партий сербских националистов пройдут в парламент, то прогрессисты должны будут на них оглядываться, в том числе в вопросах статуса Косова и вступления в Евросоюз. Сербское правительство стремится максимально отложить вопрос о том, что делать с Косовым, но ЕС требует урегулировать все вопросы с границами и дает понять, что необходимо принять независимость косоваров. Для части сербских избирателей это совершенно неприемлемо, и для всего общества может быть довольно болезненно. Одно дело — пытаться забыть 90-е, со всеми военными преступлениями, кровью и прочим, это у многих неплохо получается. И совсем другое — отказаться от своей исторической территории, о которой пишут в учебниках, связанной и с религией, и с фольклором. Поэтому сейчас прогрессисты оказываются в непростом положении, так как для вступления в ЕС им придётся наступать «на горло» своим эмоциям и эмоциями своим избирателям.

Наконец, не меньший интерес представляет ситуация в Боснии и Герцеговине, государстве, которое состоит из двух образований — Республики Сербской и Федерации Боснии и Герцеговины. Отношение к приговору Караджичу там очень показательно. Формально Босния и Герцеговина — единое государство, но если в мусульмано-харватской части считают, что приговор был слишком мягким, то в сербской части Караджича видят героем. Нынешнее правительство, состоящее из политиков, которое в 90-е годы были в оппозиции Караджичу, сейчас используют его образ, что ещё раз демонстрирует: противоречия внутри Боснии и Герцеговины подморожены, война закончена, но примирения не произошло. Страна является единой только формально, и такая ситуация будет сохраняться и далее, фактически это два отдельных государства. Другое дело, что деваться Республике Сербской некуда, Сербия принять её не может.