В обществе

За сислибов обидно

23 ИЮНЯ 2016 г. СЕРГЕЙ МИТРОФАНОВ

Либерализм в российской политической культуре в основном представлен Анатолием Чубайсом. Его яро ненавидят коммунисты. Его грозил взорвать полковник Квачков — за что сел на 13 лет (потом ему скостили срок до 8-ми). И, в общем, Анатолий Чубайс действительно олицетворяет все плохое, что видится в либерализме сторонникам дирижизма. А именно, безграничную веру в «рынок все наладит» и «институты». Равно как в биржи, акции и спекуляции, а также в принцип «выживает предприимчивый, а остальные плачут».

Чубайса обвиняют во многом, и не все в этих обвинениях так уж беспочвенно. В 1993 году Чубайс действительно стоял за силовое разрешение вопроса с тогдашним Верховным Советом, который иногда называют парламентом, но который парламентом безусловно не был. Это линия политического поведения защитила нас от «преждевременного Путина», но одновременно с этим пустила историю страны по сомнительному руслу. В 96-м году он лично приложил усилия — как законные, так и незаконные, — чтобы коммунисты не вернулись во власть. После чего пресловутая «коробка из-под ксерокса» стала нарицательным образом. Кто-то по этому поводу продолжает скрежетать зубами, а кто-то и памятник готов воздвигнуть, но правда и то, что мошенничать в политике после этого стало модно. Кроме того, Чубайса часто называют главным устроителем залоговых аукционов, в результате которых разная вкусная госсобственность перешла в руки коммерческих банков, а затем олигархов. Хотя как раз вот эти обвинения, по-видимому, не вполне справедливы, поскольку залоговые аукционы все-таки были плодом коллективных действий, а не одного лишь Анатолия Чубайса. Кроме того, иного способа достаточно мирно и быстро перевести неповоротливую советскую экономику на активные капиталистические рельсы вроде бы и не проглядывалось.

Так или иначе, Чубайс предстает перед нами в качестве отца нынешней политической системы — со всеми ее достоинствами и недостатками, и в этом качестве может, по крайне мере, рассчитывать на наше понимание. При том что справедливо и следующее рассуждение: раз силы тоталитаризма и авторитаризма считают лично Чубайса последним форпостом либерализма, то не должны ли мы костьми лечь, защищая этот форпост?

Прикол, однако, заключается в том, что либерального в Чубайсе — лишь звонкая фраза. Все это время Чубайс был на госслужбе. А та самая искомая «свобода личности» (краеугольный камень либерализма) и «госслужба», тем более госслужба в России, — понятия сильно расходящиеся. И те поучения, которые Чубайс читал своим менее удачливым в материальном плане сторонникам по либеральному лагерю на протяжении карьеры менеджера высшего звена, тоже вряд ли можно считать удовлетворительными. Положа руку на сердце, русскому либерализму, наверное, больше помогло бы, если бы «потрясающе прозрачные, чистые и честные» выборы 1996 года, как их сегодня характеризует Чубайс, все же были уже тогда разобраны на предмет различных системных ошибок, если не сказать преступлений — чтобы сие больше никогда не повторялось. Тем более, чтобы они не повторились в 2011-2012 годах, закончившись национальной катастрофой.

Его любимый мем про «либеральную империю» — это империализм, к которому по недоразумению приплюсовались слова либерального корня. Да и свободнорыночного в госкорпорациях, которыми его поставили управлять новые русские цари — царь Борис и царь Володя, — тоже можно разглядеть с превеликим трудом. Не очень хорошо и то, что, собственно, вот эти хитрые и на все идущие ради одним им ведомой цели сислибы привели в Кремль с черного хода человечка, который, вместо того чтобы выполнить либеральные обещания, решил восстанавливать Советский Союз со всеми советскими прелестями. Да и не то плохо, что привели — все ошибаются, с кем не бывает, а то, что с черного хода и никто после этого не сделал себе сипуку от стыда. Наоборот, жили не тужили, ходили на работу как ни чем не бывало, получая от «человечка» немалую при этом зарплату.

«Нам очень необходимо понять, — говорит Чубайс корреспондентам Business FM , — не в дискуссии с Зюгановым или Жириновским, это неинтересно, а в дискуссии с самими собой, что мы сделали неправильно, что в наших фундаментальных ценностях не срабатывало и не срабатывает в России. Я считаю, что нам удалось привнести или принести в Россию либерализм, но нам не удалось создать российский либерализм. Наш либерализм по-настоящему российским не стал, и это очень глубокая вещь, которая касается самых основополагающих ценностей либеральных, которые имеют приложение к истории, к экономике, к пропаганде, к политике, к правам человека, демократии и так далее. Мне это кажется очень важным вопросом, который никто пока ни в каком виде не сформулировал».

Хочется ответить: Толя, но кто ж мешает этот вопрос самому же и сформулировать? Берешь и формулируешь. Очень просто. Тем более что все слова из словарика известны. Но ясно и другое: что лояльность милитаристическому паханату — это не фундаментальная ценность, вас кто-то обманул. А если что-то «не срабатывает», как ты справедливо замечаешь, то не срабатывают, прежде всего, политические права и свободы. Потому что вы сами никакие не либералы, а ваш амбивалентный «российский государственный либерализм» одинаково отвратителен как коммунистам, так и антикоммунистам. Хотя и по разным причинам.

Да и сама эта навязчиво повторяющаяся идея — кроить и шить исключительно «сарафанный русский либерализм» в обстоятельствах, когда его тут отродясь не существовало — по меньшей мере, странно. Ведь в реальности нам известен лишь один — западный либерализм, с которым поставленный вашими общими усилиями «человечек» усиленно борется. Чуть ли ни Третью мировую затевает, а вы молчите.

Однако именно эта инвектива без ответа как раз не остается.

«Если ты занимаешься этой страной, тогда будь добр исходить из того, что есть вещи, которые поважнее, чем ты и твоя идеология, и это народ этой страны», — продолжает удивлять нас сегодняшний Чубайс. Типа получается у него, что он хоть и индивидуал, но за народ, который в базовом своем, посконном восприятии жизни всегда прав, и правильный сислиб это должен учитывать.

Иными словами, если народ захочет Крым, Новороссию, Сталина, побить геев православным крестом, выбить англичанину зуб на чемпионате по футболу, восстановить престол и смеющимися искандерами закошмарить США, то лучше ему в этом не мешать. Такая логика, и даже не знаешь, что на нее возразить.

Да и нужно ли возражать? Не пустое ли это дело — возражать? Ведь когда-нибудь маятник качнется в другую сторону, начнётся новая перестройка, и народ разберется в том, кто его друзья, а кто его враги. И тогда мы снова вспомним про сислибов, которые в это непростое время, практически в подполье, хранили заветы Карла Поппера.

Нам снова придется на них опереться — как на специалистов в своей области, хотя прежней теплоты между нами, конечно, уже не будет.


Фото: Кирилл Кухмарь/ТАСС

«ЦЕЛЕВОЕ ФИНАНСИРОВАНИЕ «ЕЖЕДНЕВНОГО ЖУРНАЛА»