В обществе

Прямая речь

29 ИЮНЯ 2016 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Впервые сложилась ситуация, когда главной интригой оказался съезд «Единой России». Уже перед съездом возникло несколько вопросов, например, будет ли в списке Пушков. Его прокатили на праймериз в Пермском крае, но всё-таки он – председатель международного комитета в Думе, могли и помочь. В результате в список он не попал. Другой достаточно серьёзной интригой была первая тройка, но они решили ограничиться одним Медведевым. Обсуждался вопрос о Захаровой, о Говорухине или Поклонской, но в конце концов решили, что он будет там один. Это связано и с желаниями самого премьера, который хочет показать, что он самый главный и никакой помощи ему не надо. Кроме того, та же самая Поклонская вряд ли принесла бы какие-то дополнительные результаты. Наоборот, она могла бы вызвать дополнительные споры. После того, как она вышла на марш «Бессмертного полка» с иконой Николая Второго, что совсем противоречит контексту мероприятия, её фигура может вызвать дополнительные вопросы.

Также большой неожиданностью является участие Вячеслава Володина. Видимо, это связано с тем, что в 2011 он возглавлял список «ЕР» по Саратову, и там у них всё было хорошо, в отличие от многих регионов, где партия выступила слабее, чем ожидали. В связи с этим Володин не воспринимается как федеральный политик, но для Саратова выглядит самым успешным представителем этого города в Москве, что может принести «Единой России» дополнительные голоса из этого региона.

Если говорить не по кадровому вопросу, то «Единая Россия» оказалась в очень противоречивой ситуации. Около 40% людей, которые пойдут на выборы, считают эту партию партией президента и будут голосовать за неё вне зависимости от списков и своего отношений к правительству. Но за каждый процент выше этого числа придётся бороться очень серьёзно. Периферия страны, например, колеблется: голосовать ли за правящую партию или уйти к коммунистам или эсерам. А вторая проблема «Единой России» заключается в том, что, хотя у них есть огромное количество ресурсов, оборотной стороной этого является то, что им сложно критиковать. Сейчас партия заявляет, что добьётся у правительства этого, этого и этого. Но получается, что глава их списка Дмитрий Медведев должен добиваться чего-то от премьер-министра Дмитрия Медведева. Для тех людей, которые чётко связывают «ЕР» с Путиным, это не важно, но для колеблющихся такие вещи могут стать проблемой, которая проявится уже в ходе избирательной кампании.

В общем, там было несколько неожиданных событий и небольших интриг, хотя сам съезд «Единой России» прошёл достаточно традиционно. И это тоже очень понятно. Иногда говорят про разные партии, что они могли бы придумать нечто революционное, например, съезд «Единой России» провести в американском стиле, с оркестром, а съезд коммунистов организовать в духе Че Гевары или Уго Чавеса. Но это всё было бы ошибкой. Партийные активисты и «ядерный» партийный электорат очень консервативны, у них любое изменение канона, восходящего ещё к съездам КПСС, вызывает смущение. А то, как проходили съезды сейчас, «ядерного» избирателя полностью устроило.

Коммунисты делают ставку на своего патерналистского избирателя, ностальгирующего по СССР, кроме того, у них усилилась раскрутка образа Сталина. Почему это произошло – понятно. Сталин всегда был одним из символов партии, но сейчас его становится всё больше. В 90-е и нулевые КПРФ апеллировало, прежде всего, к Ленину, но сейчас усилился Сталин. Это связано с двумя мотивами. Во-первых, присоединение Крыма ещё больше усиливает имперские и державнические чувства. А во-вторых, образ Сталина достаточно многогранен, и один из них – это суровый человек в шинели, который наказывает элиту, борется с коррупцией, а сам скромен. В сталинских кругах распространяются легендарные истории о том, что репрессированные им люди были ворами и жуликами, которых называли шпионами для того, чтобы не слишком портить образ партии. Непонятно, правда, почему наличие в партии шпионов предпочтительнее наличию в ней воров, но искать логику тут вообще достаточно сложно. Кроме того, что касается уже современных дел, то в КПРФ пришёл Сергей Шаргунов, который должен работать с молодёжной аудиторией. Но он пришёл не на первые роли, и в целом список остался традиционным, в соответствии с пенсионерским электоратом КПРФ.

«Справедливая Россия» символически завершает свою эволюцию. Если в 2011-м году в её списке были отец и сын Гудковы, Пономарев, ныне покойный Валерий Зубов, то сейчас в нём состоят Вассерман и Делягин. То есть фигуры анти-либеральные, которые подчёркнуто ностальгируют по СССР. Изменилась риторика и тех, кто входил в список партии раньше, она стала более державнической и социалистической. В общем, «СР» отказалась от попыток привлечь городской электорат и получить 12%, как в 2011 году. Такая работа воспринимается как что-то рискованное, чреватое конфликтом с Кремлём. Вместо этого задача сводится к тому, чтобы пройти пятипроцентный барьер и провести нескольких депутатов по одномандатным округам, где не будет конкуренции с «Единой России». То есть партия на многое не претендует, но хотела бы пройти. Сейчас она в полупроходной зоне, в отличие от ЛДПР и КПРФ, но при удачно проведённой кампании имеет неплохие шансы.

И, наконец, ЛДПР, которая, по сравнению с другими партиями, является самой интересной. Их список, в общем, мало кого интересует, потому что там есть Жириновский, вытягивающий партию с 1993 года, как харизматичная и сильная фигура, политический шоумен, продолжающий быть интересным до сих пор. Но интересно, что если «СР» превратилось в чисто патерналистскую партию, перестав ориентироваться на продвинутого городского избирателя, то ЛДПР к нему пошла. С одной стороны, это имперская партия, требующая восстановить границы СССР. Но с другой стороны, они требуют позволить людям работать, что совпадает с запросом многих избирателей, раньше голосовавших за Прохорова. А Жириновский постоянно ругает и Ленина, и Сталина, всячески демонстрируя собственный антикоммунизм.

Благодаря этому ЛДПР может получить немало голосов. После начала консервативной волны с 2012 году и, особенно, после присоединения Крыма их риторика перестала быть эпатажной и становится всё более мейнстримной. Дмитрий Киселев на государственном канале говорит очень сходные вещи, и это означает, что для политического класса и информационного пространства заявления Жириновского становятся вполне приемлемыми. Кроме того, изменился и сам «продвинутый» слой. Люди, которые в 2012 присматривались к Болотной, хотя сами туда не ходили, после присоединения Крыма перешли на позиции государственнические и антизападные. Раз там не признают наши сферы интересов, то мы пойдёт против Запада. Но при этом они, конечно, не хотят никакой войны, а Жириновский в этом плане и понятен, и безопасен. Если за него проголосовать, то ничего страшного не произойдёт.