Вокруг России

Вокруг России Прямая речь

6 СЕНТЯБРЯ 2016 г.

Алексей Макаркинполитолог, заместитель директора Центра политических технологий:

У России оставался комплекс со встречи G20 в 2014 году, когда её фактически бойкотировали. И сейчас этот комплекс чисто психологически был преодолен. С Путиным общались и старались не идти на демонстративные конфликты, происходит постепенное втягивание сторон в диалог. Вопрос в том, что это за диалог и какие его результаты.

Как обычно, на саммите самое интересное – это не то, что происходит в зале заседания, а то, что происходит за его пределами, то есть набор двухсторонних встреч. Обама уходит, он всё больше становится «хромой уткой», и хочет закончить своё президентство хотя бы каким-то прорывом в Сирии. Разговоры вокруг этого шли и на саммите, и до саммита, и продолжатся после саммита. Но всё упирается в очень простую вещь. Хотя стороны говорят, что уже всё урегулировано и осталась всего пара технических вопросов, на самом деле речь идёт об очень важной вещи. США уже не настаивают на скорейшем уходе Асада, но требуют, чтобы тот прекратил использование боевой авиации. А против террористов действовали бы совместно Россия и США, причём по принципу «двух ключей». То есть террористами называли бы только тех, про кого обе стороны так думают. И в этом случае наносился бы согласованный удар.

Казалось бы, всё просто, но в этом случае внутри страны фактически уравниваются шансы Асада и его соперников. Потому что главное преимущество властей Сирии – авиация. Если идут бои за квартал в городе, например – в Алеппо, то в решающий момент могут прилететь самолёты Асада и нанести удар. А если они не прилетают, то шансы сторон уравниваются. Но это уравнивание – мнимое, потому что если авиация не прилетает, то правительственные войска деморализуются, а оппозиция получает дополнительный стимул. Можно вспомнить ситуацию с Каддафи в 2011 году, когда именно объявление зоны над Ливией бесполётной стало причиной его поражения. Причём сторонники Асада воюют в основном с так называемой «умеренной оппозицией», с ИГИЛ они сражаются сравнительно немного. И если Россия и США будут совместно бомбить позиции ИГИЛ, то что станет с Асадом?

Кроме того, есть ещё и объективный вопрос, способна ли Москва заставить Асада отказаться от боевых вылетов. Он, конечно, зависим от России, но это не марионетка, у него есть свои интересы и другие союзники, воюющие за него, шииты из разных стран: Иран, Ирак, Афганистан. И если попытаться запретить ему полёты, то не придётся ли тогда воевать ещё и с самим Асадом. Тогда ситуация примет уже совсем фантасмагорический характер. Понятно, что в СССР была практика воевать с теми, кто их пригласил, можно вспомнить штурм дворца Амина, но на место Амина была возможность поставить другого человека. Кроме того, «удар по Амину» в современной России рассматривается как сомнительное с политической точки зрения решения. Так что с Америкой договаривались, но добиться ничего не смогли.

По поводу Украины состоялись встречи с Меркель и с Олландом. Главная тема – восстановление «нормандского формата». Кремль вроде бы не против. Но, с другой стороны, для российской политической культуры очень важно понятие извинений. Мы сами не извиняемся, воспоминание о том, что мы это делали в начале 90-х годов, – сильнейшее переживание до сих пор. Это было очень непродолжительный период, потом извинения прекратились, но все и сейчас не понимают, как же великая, сильная и добрая страна, спасшая мир от фашизма, может перед кем-то извиняться. Давайте лучше посмотрим, что делали предки тех, перед кем мы извиняемся. Вообще Россия – страна, обращённая в историю, потому что в современности предметов для гордости мало.

И поэтому история с «украинскими диверсантами» в Крыму, а особенно тот факт, что большинство участников поймать и посадить на скамью подсудимых не удалось, заставляют Россию требовать извинений от Киева. Но Украина извиняться не хочет, говорит, что это провокация и её военные не виноваты. И как можно в таких условиях возобновить «нормандский формат» — большой вопрос. Какие-то подвижки есть, но после крымской истории и без того плохие отношения ещё ухудшились.

С Саудовской Аравией были сделаны заявления о согласовании политики в нефтяной сфере. Сразу после этого нефть подскочила, но саудиты сказали, что замораживать добычу не стоит, и всё вернулось обратно. Тут вопрос в том, что именно означает «согласование». Если речь идёт о каких-то общих принципах, то саудиты на это согласны, принципы так принципы. Но рынок смотрит на то, будет ли ОПЕК замораживать добычу или нет, а пока Саудовская Аравия это блокировала. У них, как и у России, с бюджетом не шибко хорошо, но до уровня Венесуэлы ни мы, ни они пока не упали, там не просто «ужас», а «ужас-ужас-ужас». Плюс Иран наращивает экспорт после снятия санкций, что саудитам очень не нравится. И это опять возвращает нас к конфликтам на Ближнем Востоке, в Сирии, а также в Йемене, где Саудовская Аравия и Иран воюют на противоположных сторонах. Так что заявление саудитов пока можно воспринимать как декларацию о намерениях, но не более того.

Если смотреть на то, что изменилось с 2014 года и благодаря чему с Россией снова начали разговаривать, то, во-первых, все игроки признали, что по факту Крым – российский. Они не будут это официально декларировать, как США официально не признавала принадлежность Прибалтики к СССР, и когда-нибудь это может проявиться, но пока Крым негласно выведен за пределы обсуждения. С другой стороны, после Дебальцево Украина не потеряла ни одного города, а в «серой зоне» кое-где даже продвинулись. И хотя в России есть общественная дискуссия по поводу того, стоило ли брать Мариуполь и идти дальше, по факту Россия остановилась. А раз она остановилась, то надо с ней разговаривать. Третья причина – понимание того, что ряд ключевых международных вопросов без России решать нельзя. Например, по вопросу прекращения Асадом авиационных ударов к кому можно пойти? Не к самому же Асаду? Он-то реально в изоляции, его только Россия и шииты признают за игрока. Так что без России нельзя сконструировать даже «переходный период» в Сирии. Это и с Россией сделать непросто.

Кроме того, есть давление со стороны немалой части предпринимательского сообщества в Европе. Они настаивают на том, что хватит ругаться с Москвой, у нас большие проекты, «Северный поток-2», в котором заинтересованы финансовые круги ряда стран, например, Германии и Франции. А аграрные круги сравнивают рынок России и Украины – какой больше? Ответ очевиден, значит, надо дружить с Россией. Причём надо понимать, что прямой ущерб европейским экономикам от санкций не очень велик. Но предпринимательское сообщество страдает от проседания конкретных компаний и отраслей. Например, если у кого-то есть отдел по торговле с Россией, то придётся его закрыть, а сотрудников выгнать на улицу. Кроме того, есть момент упущенных возможностей. Кто-то планировал развитие своей компании, а тут вдруг всё перекрыли. Так что со стороны бизнеса есть лоббирование идеи договариваться. Оно было и в советское время, отличие только в объёмах. Тогда многие европейские предприниматели не понимали, почему нужно ругаться с таким выгодным клиентом, как СССР из-за какого-то Афганистана.

Все эти факторы работают, но есть очень важный аспект. С Россией диалог возобновился, но это уже другой диалог, чем в предыдущий период. С Москвой говорят, потому что приходится это делать. В нулевые, конечно, были разные взгляды, но все сходились на том, что с Россией можно говорить по широкому кругу вопросов. А сейчас – только там, где без неё не обойтись. И если есть возможность говорить без неё, то так и поступают. Так что недоверие к России сохраняется. И хотя прагматиков в мировых сообществах больше, чем идеалистов, недоверие очень мешает любому диалогу. Оказывается, очень сложно договориться о чём-то стратегическом по любому вопросу.

Так что в целом саммит был полезным, потому что стороны говорили друг с другом, а когда они перестают это делать, то начинают смотреть друг на друга через прицелы. Но стоит быть осторожными в конкретных ожиданиях. 


Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.