В Кремле

Прямая речь

1 НОЯБРЯ 2016 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Путину нужно как-то консолидировать общество. В экономическом смысле он проигрывает, крымский «сыр» съеден, люди начинают сравнивать обещания с реальностью и видят, что конфетка стоит дорого, а кушать её можно недолго. Обострение в Сирии тоже вряд ли сможет консолидировать общественное мнение вокруг Путина, но и вылезать оттуда нельзя. Поэтому ему нужно совершать какие-то подвиги на внутренней почве, но тут позитивных тем уже не осталось. Коммунальные платежи и цены растут, а экономика отстаёт. Так что нужно продемонстрировать нечто другое. И появляется идея уже совсем из арсенала Владимира Вольфовича Жириновского. Это предсказуемо: когда дела плохи, нужно апеллировать ко всё более низким этажам социума, то есть к электорату ЛДПР. Что-то такое Путин должен был сделать. Это политическое объяснение инициативы.

Но есть и чисто содержательная часть. Логика исходит из советского упрощения картины мира и понятийного аппарата. Понятие «нации» в продвинутом мире используется только в смысле гражданском и политическом. Американская нация — это совокупность людей, у которых есть американские паспорта. И когда президент США обращается к нации, он имеет в виду этих людей. Сам термин «нация» пришёл к нам из европейского мира, и он неразрывно связан с тем, что называется «буржуазные ценности». Это гражданственный признак, формальный и юридический. Если кто-то принадлежит к французской нации, это не значит, что он — этнический француз. Он может быть армянином, как Шарль Азнавур, алжирцем или кем угодно ещё. Всё равно человек с французским паспортом будет членом французской нации.

Но в СССР сохранилось две трактовки термина «нация», один из которых — нация как этнос, а второй — нация политическая. Когда говорят «российская нация» — это, по сути, то же самое, что «российские граждане» или ельцинское «россияне». Это понятие было введено специально для того, чтобы охватывать всех граждан Российской Федерации вне зависимости от их этнической принадлежности. И чеченцы, и дагестанцы, и тувинцы, и русские, и чукчи, и евреи, и украинцы — всё это россияне, если они пользуются всем набором прав и обязанностей, которые даёт российское гражданство.

Но если понимать «нацию» так, то никакой новый закон не нужен, уже есть Конституция и закон о гражданстве. Значит, подразумевается всё-таки этническая нация, но тогда возникает двусмысленность: почему «российская», а не «русская». Есть люди, которые хотят, чтобы права русского этноса были специально подчёркнуты. Это, впрочем, внутри себя несёт целый ряд когнитивных проблем, потому что возникает вопрос, кто такие, собственно, русские? Иван Грозный, у которого мама была из тюркского рода Глинских, а папа из Рюриковичей, русский? А Жуковский, наполовину турок по происхождению? Или потомок шотландцев Лермонтов? Тут возникает абсолютно безвыходная ситуация, потому что нельзя провести в юридическом смысле границу между «нашими» и «не нашими».

В истории многократно было доказано, что такие инициативы — пустая болтовня. Фашистская Германия пыталась создать нацию, основанную на превосходстве одного народа, но и там были расплывчатые моменты относительно того, кого считать арийцами, а кого нет. Не надо путать национальную идентичность и юридический статус. В США любой человек может определять свою идентичность как угодно. Хочешь — можешь относить себя к немцам и праздновать Октоберфест, а можешь быть итальянцем или китайцем. Но ты всё равно остаёшься гражданином США с одинаковыми правами и обязанностями. А задача отделить «русского» от «нерусского» юридически создаёт опасное поле неопределённости, где всё, в конечном итоге, определяется по усмотрению начальства. В конечном счёте какой-то чиновник будет решать, кто русский, а кто нет, и это будет создавать совершенно лишние и никому не нужные напряги. Мы видим, что путинская идеология окончательно зашла в тупик, и теперь они изобретают хоть что-нибудь, о чём можно поговорить с избирателями.