В Кремле

Прямая речь

24 НОЯБРЯ 2016 г.

Алексей Арбатов, политолог:

Размещение «Бастионов» на Курилах и в Калининграде объясняется двумя резонами. Во-первых, военная политика и текущая дипломатия очень редко согласуются между собой. Потому что эти два направления деятельности государства существуют в разных временных измерениях. Военная политика планируется заранее и осуществляется годами. А дипломатия решается практически за месяц, а иногда и за более короткое время. Год назад, когда, по всей видимости, было принято решение о размещении ракет и на Дальнем Востоке, и на Дальнем Западе, никто не думал ни про Трампа, ни про Абэ, ни про предстоящие в следующем году европейские выборы, на которые баллотируются кандидаты, говорящие хорошие вещи о России и её президенте. Строилась инфраструктура, готовилась переброска, размещались необходимые объекты. И сейчас, когда пришёл срок осуществлять, это осуществили. Никакого особого распоряжения не потребовалось, военные просто действовали по плану. Они не следят за поездками Путина и его встречами в верхах, они выполняют функции, которые им предназначены.

А второй резон заключается в том, что военная политика осуществляется, чаще всего, не по принципу «зачем делать то-то и то-то», а по принципу «почему бы не сделать?». Появилась возможность разместить войска и вооружения в том или ином месте, где мы соприкасаемся с государствами, не являющимися нашими союзниками, — принимается соответствующее решение. А как это повлияет на соседние страны, как они отреагируют, будет ли это адекватным шагом или избыточным — об этом чаще всего никто не думает.

Тем более что обратная связь между военной и внешней политикой у нас практически отсутствует. У нас никогда не думают, что какие-то военные мероприятия могут создать у соседних стран впечатление о России как о потенциальном агрессоре. По традиции у нас исходят из того, что чем мы сильнее и в наступательном, и в оборонительном плане, тем крепче безопасность и прочнее мир. А соседние государства не должны о нас думать ничего плохого, потому что мы очень хорошие.

Если бы у нас была другая система принятия решений и парламент не действовал по принципу «одобрямс», то там могли бы задать вопросы «а современного ли это делать? А зачем это нужно? А не является ли это избыточным шагом?». Но если кто-то и скажет что-то по этому поводу в Думе, то только верноподданнические высказывания в духе того, не слишком ли мы мало делаем в сфере обороны и не нужно ли добавить ещё денег и дополнительно создать новые вооружения. Диссидентство в парламенте у нас проявляется только таким образом, да и то очень редко.