В обществе

Прямая речь

28 НОЯБРЯ 2016 г.

Константин Боровой:

Умер диктатор, садист и убийца, превративший свой народ в послушное и молчаливое стадо.
Умер следователь ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, лично пытавший десятки тысяч лучших людей своего народа, расстрелявший несколько тысяч.
Они умерли в своих постелях, убежденные в правоте своего дела. Никаких судов не было.
Народ не приобрел опыта самозащиты, необходимого антивируса.
А это значит, что в том же месте, с высокой степенью вероятности, скоро появится следующий диктатор или следователь-садист.
Немецкий народ сделал необходимые выводы. Теперь внуки Геббельса могут признавать или не признавать преступления своих дедов – народ знает правду.
«Один мой дед был охранником ГУЛАГа, а другой там погиб, перед кем мне извиняться?»
Извиняться не надо, если одного суд назвал преступником и перечислил его преступления, а другого большинство почитает, как невинную жертву.
Но, если преступления не названы, а преступники похоронены с почестями вместе со своими жертвами, приготовьтесь к следующим преступлениям и жертвам.
Собственно, и готовиться не надо – распишитесь в получении.

Сергей Шаров-Делоне:

Я подозреваю, что Господь специально дал Фиделю такую долгую жизнь, чтобы тот увидел, чем кончаются коммунистические экзерсисы.
Я подозреваю, что Фидель так и не понял замысла Господня. И вообще ничего не понял - не по-партийному это!

Лев Рубинштейн:

Ну вот! А теперь Фидель Кастро и его - не сказать чтобы такая уж безвременная - кончина стали очередной вязанкой хвороста в неугасимый пионерский костер общественной свары.

Я на эту тему не высказался и высказываться не собираюсь, уверенный в том, что для тех, кто знает меня хотя бы шапочно, совершенно очевидно, как я могу относиться к трудам и дням различных бесчеловечных диктаторов. Что бы я тут мог сказать нового? Да ничего.

Я о другом. О том, что при прочих равных условиях приносить цветочки к посольствам все равно лучше, чем с искаженными ненавистью лицами нападать на людей и обливать их чернилами, зеленкой, синькой и мочой, чем обзывать людей, даже крайне тебе не симпатичных, обидными словами и насылать на их бедные головы кары небесные. И даже не столько из сочувствия к ним, сколько из сочувствия к себе, к своему и без того шаткому душевному равновесию.

Да, иногда, а в наши дни все чаще, мы сталкиваемся с проявлениями исторической тупости. И это, разумеется, ужасно раздражает. И это, разумеется, сильно подрывает нашу веру в общественный прогресс и во всесилие разума.

Но историческая тупость это не преступление и даже не порок. Это всего лишь род социальной болезни, пусть даже и принимающей время от времени характер эпидемии. И не надо особенно возмущаться. По крайней мере до той поры, пока эта самая тупость не вступает в агрессивную фазу.