В Кремле

Прямая речь

28 АПРЕЛЯ 2017 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Дело не в грядущих выборах. Вообще многие привязываются сейчас к выборам, хотя их роль не так уж велика. Они будут носить плебисцитарный характер, никаких серьёзных соперников у действующего президента не видно. Так что проблема не в выборах, а в том, что происходит сейчас и что будет потом. Сейчас мы видим депрессивное состояние, в котором находится общество. Произошло очередное разочарование в том, что у нас всё получится, люди стали уставать от стагнации, а «крымский фактор» стал уходить, патриотического импульса, который мобилизовывал бы людей, уже нет. Постепенно уходит и ощущение осаждённой крепости.

В результате в обществе стало усиливаться раздражение, которое на сегодняшний день оборачивается против чиновников и «плохих бояр» из правительства. Но оно не затрагивает «хорошего царя». Поэтому, с одной стороны, никакой угрозы выборам это не представляет. До марта 2018 года вряд ли что-то случится с рейтингом президента и российской политической системой. Даже если рейтинг президента немного снизится, запас прочности всё равно колоссальный. Но и того, что произошло в 2014 году, когда рейтинг президента вытянул за собой и рейтинги правительства, и лично Медведева, и казалось, что мы все вместе противостоим Западу, больше не будет. Поэтому популярность «бояр», ответственных за экономику и социальную сферу, снижается, и этот рост раздражения является важным фактором.

Другим фактором является вопрос о том, что будет после выборов. Нынешнее раздражение является реакцией на стагнацию. Но правительство до выборов старается не идти на непопулярные меры, связанные с повышением налогов, пенсионного возраста и так далее. Пока власти «чинят» экономику, отбирая финансовые ресурсы у богатых регионов и передавая бедным. Власти регионов недовольны, но рядовые граждане это не очень замечают или не возлагают ответственности на федеральное правительство. В числе виноватых оказываются и федеральные, и региональные чиновники. Так что процесс утраты поддержки для власти неприятен, но кризисом системы он не является.

А вот после того как выборы пройдут, если не случится чуда и нефть не станет 150, 100 или хотя бы 80 долларов за баррель, то придётся идти на непопулярные решения. А они могут ещё больше усилить ощущение разочарования и раздражения. Именно на этом фоне стала подниматься оппозиция. Навальному удалось почувствовать тот момент, когда тема коррупции снова стала значимой, и фигура Медведева оказалась очень удачным объектом для критики и нападок. С другой стороны, мы видим «Открытую Россию», которой пока не удаётся привлечь столько же внимание, сколько Навальному. Но и она, и Навальный делают ставку на регионы, планируют публичные акции. Понятно, что они хотят использовать успех с Медведевым в свою пользу. При этом они так же ориентируются не столько на 18-й год, сколько на то, что будет потом.

И вот это власть очень тревожит. Никакой стратегии, что делать с оппозицией, нет. С одной стороны, присутствует понимание того, что её надо как-то ограничить. Но, с другой стороны, слишком закручивать гайки тоже кажется опасным — резьба может слететь. Эта ситуация накладывается на проблемы внутри самой элиты. Там усиливается конкуренция, что видно по атакам на Медведева, и хотя вопрос о главе правительства будет решаться в 18-м году, игра идёт уже сейчас. Это тоже ослабляет власть. Поэтому одна часть власти говорит, что надо учитывать мнение протестующих, другая этим недовольна и хотела бы протест задавить. А чтобы это сделать, в ход приходится пускать психологическое давление, которое мы и видим. Но окончательного решения нет, и в ближайшее время не будет. Скорее продолжится маневрирование между разными вариантами. В одном месте ослабят — в другом месте подкрутят, освободят Ильдара Дадина, но нападут с «зелёнкой» на Навального.