В обществе

Прямая речь

20 СЕНТЯБРЯ 2017 г.

Николай Сванидзе, тележурналист, член Совета по правам человека при президенте РФ:

Я плохо отношусь как к идее этого памятника, так и к её конкретному воплощению по двум разным причинам. Сам памятник поражает чисто эстетически, потому что это ужасно. Стоит мужик с автоматом – рядом с клубом в совхозе такое имело бы право, но в центре Москвы на Садовом кольце это «глаз царапает», и достаточно сильно. И почему именно здесь? Где-нибудь рядом с Министерством обороны это имело бы большее право на существование.

Но это полбеды, хотя тоже плохо. Главное, что это не памятник Михаилу Никифоровичу Калашникову, человеку заслуженному и талантливому, фронтовику. Это памятник автомату. При том, что слава этого автомата очень специфическая – это не оружие нашей победы в Великой Отечественной войне. Серийный выпуск начался в 1947 году, а после Великой Отечественной я славных побед не припомню. Подавление восставших в Венгрии и Чехословакии? Проигранная война в Афганистане? Грузию победили – ну это, конечно, «выдающаяся» победа. Этот автомат воевал и воюет по всему миру, это самое популярное стрелковое оружие, начиная с середины ХХ века. Но он воюет не за интересы нашей Родины. Его используют, например, в Африке, где из него стреляют 10-летние мальчики, успешно убивая множество людей. Это не повод для установки памятника.

Проблема в том, что это – не памятник нашим победам или даже славе нашего оружия. Это памятник нашему милитаризму и «бряцанью железом». Министр Мединский от великого ума, но, видимо, выражая не только свои собственные мысли, сказал, что это культурный бренд России. Компьютеров, холодильников и телефонов у нас никто не покупает, а автоматы покупают. И мы гордимся или, точнее, грозимся этим автоматом, поставив ему памятник в центре страны. Приятного в этом мало.