В Кремле

Прямая речь

6 ОКТЯБРЯ 2017 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Помочь этим людям российская власть не могла, она просто не имела технических возможностей. Если бы они были, то, возможно, их бы и освободили. Но это не Украина, это ИГИЛ. Там американцы не могут вытащить своих, хотя и обладают куда большими ресурсами. В случае с Украиной все понимают, что если человек появился в Интернете с какими-то заявлениями, то его через некоторое время обменяют. Но ИГИЛ не обменивает, у них другие установки: на устрашение и на то, чтобы каждый их противник понимал, что если он попадёт в плен, его не освободят.

Что касается роли казаков в целом. Традиционно к ним было не очень серьёзное отношение со стороны многих. Они выглядят для нынешнего времени довольно экзотично. Там много ряженных, непонятных генералов и так называемых «нереестровых казаков». Но казаки бывают разные. Есть люди, которые просто торгуют удостоверениями, но за ними обычно не стоят никакие серьёзные организации. Но есть и другие, либо живущие в местах традиционного проживания казачьих войск, либо связанные с ними как-то иначе.

И их история похожа на некоторые особенности реконструторов. До прихода Стрелкова в Славянск, это движение казалось не имеющим никакого отношения к политике. Но потом оказалось, что часть людей, прошедших через это движение, не прочь что-то реконструировать и в реальной жизни. Получается, правда, не то, что хотели изначально. Потому что они хотели бы воспроизвести марш дроздовцев из нынешней Румынии через всю Украину, а получается реконструкция «Свадьбы в Малиновке». Но сам феномен есть, и нельзя недооценивать его серьёзность.

Активисты казачьего движения ещё в начале 90-х годов, когда оно только создавалось, ездили на войну. Это было Приднестровье, потом Сербия. И представление о том, что казаки должны отстаивать российские интересы, в том числе тогда, когда государство не хотело бы действовать напрямую, было. Оно существует уже четверть века, гораздо раньше Сирии и Украины. Плюс исторически власть ориентировала казаков на борьбу с врагом внешним и внутренним. То есть защиту режима от внутренних оппонентов. Надо сказать, что в царское время получалось это не слишком хорошо. Когда-то казаки разгоняли демонстрации, когда-то отказывались, иногда устраивали молебны за царя, а иногда голосовали за кадетов в Государственной думе.

И современные казаки тоже были разные в начале своей истории. Были «красные» казаки, были «белые», у них были непростые отношения друг с другом. Но уже с конца 90-х мейнстримом для них стало подчёркнутое государственничество и понятие службы. Идентичность казака строится на двух факторах: воля и служба царю и Отечеству. И сейчас превалирует понятие службы. В начале 90-х казаки сами ездили на войны, а теперь действуют в интересах государства.

Светлана Солодовник, религиозный обозреватель:

Казаки — давний партнер Русской православной церкви во многих начинаниях. В начале 90-х это была сила достаточно хаотичная, кто-то боролся за сохранение казачьих вольностей, а кто-то — за имперское наследство. Тем не менее патриархия практически всегда могла рассчитывать на их поддержку в своих разнообразных нуждах — вспомним дело «Пусси Райот» хотя бы. Дмитрий Медведев, став президентов, в числе прочих документов, подписал и обновленную концепцию государственной политики по отношению к казачеству, и в нее периодически вносят какие-то дополнения. А столичное правительство, например, регулярно выделяет деньги на развитие «московского казачества», хотя это звучит довольно анекдотично. Патриарх Кирилл, заступив на первосвятительский престол, очень быстро заявил, что берет казаков под свое «патриаршее водительство», и с тех пор их вполне успешно вписывают в церковную вертикаль. Так что если на каком-то участке борьбы за «традиционные ценности» требуется авангард, то всегда можно найти казачьи объединения — а если не найти, то быстренько их создать, — которые сыграют роль такого авангарда. Прежде именно так и происходило, это сейчас на авансцену выдвигаются радикалы-одиночки. С Сирией происходит ровно та же история: только там казаки действуют не в интересах церкви, а в интересах государства.