Вокруг России

Прямая речь

22 ДЕКАБРЯ 2017 г.

Леонид Гозман, политик, президент движения «Союз правых сил»:

К санкциям, которые сейчас вводятся, у российского руководства уже выработалось некоторое привыкание. Они вводятся против людей, которые могли заранее предполагать, что этот процесс их коснётся. Это не неожиданность. Может быть, кто-то из них настолько глуп, чтобы не ожидать подобного развития событий, но целевая группа понятна и её представители могли подготовиться. Сработать могли бы какие-то принципиально новые меры. Например, если это будет касаться членов семей. Сейчас американцы грозятся, что они найдут какие-то вещи, записанные на совсем другие имена. Если они будут их обнаруживать и говорить, что «вот это тоже подпадает», то это может стать очень серьёзной историей, новой для российского руководства.

Но для того чтобы санкции влияли, те, кто под них подпадает, должны иметь две вещи. Во-первых, они должны понимать, что могут вернуться в категорию людей «не под санкциями» при выполнении определённых условий, а во-вторых, они должны иметь мужество выступить против начальства. К примеру, если бы сложилось понимание такого сигнала из Вашингтона: ребята, если вы измените политику или у вас сменится президент, то мы отменим санкции. Например, у какого-то господина Х нашли всё, нажитое непосильным трудом, сказали, что при пересечении любой границы, кроме как с Абхазией, его арестовывают. Но если он сделает то-то и то-то, то он будет чист и всё забудется. Однако в правовом государстве так сказать невозможно. Сейчас всё-таки не какой-то лохматый век, когда можно заявить: замените султана — и мы будем с вами разговаривать.

Кроме того, Владимир Владимирович выстроил систему, в которой все зависят от него, а не он от других. Это было видно по первой волне санкций, которую он легко пережил и никаких проявлений нелояльности не последовало. Но он сам не может сделать то, чего от него хочет Запад, потому что это означает потерю власти. Поэтому я плохо понимаю, как эти санкции могут работать. Их можно оценивать с точки зрения справедливости и воздаяния. Кроме того, в долгосрочной перспективе они, конечно, оказывают воздействие. Если у нас по каким-нибудь естественным причинам сменится руководство, то следующее поколение может понимать, что так себя вести нельзя.

Когда Запад вводит секторальные санкции, то это не может изменить российскую политику. Но это может повлиять на нашу обороноспособность, возможности вести наступательные действия, влиять в экономике или цифровой сфере и так далее. Персональные санкции выглядят как воплощение справедливости, они очень логичны — бить по тем, кто непосредственно причастен к решениям. Но как именно они могут помочь, непонятно.