В оппозиции

Прямая речь

25 ДЕКАБРЯ 2017 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Пока что ЦИК должны от любого гражданина принимать любые заявления. Но потом, когда эти заявления принесены, их должны будут рассматривать с точки зрения юридической полноценности. Думаю, очень скоро Навальному объяснят, что он не может быть зарегистрирован с точки зрения основного закона, поскольку у него не снята судимость по особо тяжкой статье. Если они захотят над ним поиздеваться, то могут позволить ему собирать подписи, а уже потом, с особым цинизмом отказать. Это ещё сильнее унизит тех, кто за ним стоит. Но если предполагать, что у нашей бюрократии есть какие-то представления о человечности, то было бы правильнее отказать сейчас.

Его сторонников отказ в любом случае не мобилизует. Пик «спортивной формы» Навальный преодолел где-то прошлой весной или осенью, когда он активно публиковал разоблачения и собирал на митинги, по меньшей мере, тысячи человек. А сейчас сам по себе жанр уличных митингов себя исчерпал. Кроме того, накопилась некоторая усталость. Его электорат один раз выходил на улицы, второй, третий, пятый, а за этим ничего не следовало. В результате сейчас, когда это будет нужно, так много народу не выйдет, и шумного протеста, на который рассчитывают его сторонники, не случится. Особенно если он соберёт 300 тысяч подписей.

Ему скажут – ты что, не мог этого предвидеть? Зачем нужно было гонять людей? Если надо «убить» Навального как политического лидера, то лучшим способом будет позволить ему собрать подписи, а потом не зарегистрировать. Потому что как виноватого будут воспринимать не власть, а его самого. Навальный всё время решительно говорит, что берёт на себя ответственность, и господин Кириенко на него эту ответственность и возложит. Так что в том, чтобы дать ему собрать подписи, есть не только садизм, но и рациональное зерно. Это позволит его прибить так, чтобы он не поднялся. Причём в юридическом смысле отказ его в регистрации, несмотря на подписи, будет безупречен. Конституционный суд – единственная инстанция, интерпретирующая Конституцию, и он её проинтерпретировал таким образом.