В обществе
Прямая речь
6 АПРЕЛЯ 2018 г.
Зоя Светова, журналист, правозащитник:
Юрий Дмитриев - свободен! Спрашивают: почему его оправдали?
А я вспоминаю свое интервью с Катерина Клодт, дочерью Юрия Алексеевича, которая сказала тогда, еще в сентябре 2017 года: «Я уверена, что те десятки тысяч расстрелянных, чьи могилы он откопал, молятся за него и помогут ему». Мы же знаем случаи, когда святые помогают нам, грешным.
И это, наверное, самое главное, что объясняет это беспрецедентное решение судьи.
Десять дней назад, когда мы с Юрием Алексеевичем разговаривали у него дома в Петрозаводске, ничто не предвещало, что судья Марина Носова его оправдает. Мне кажется, сам Дмитриев всерьез опасался, что его могут закрыть, раз прокуратура запросила 9 лет строгого режима. Я же все-таки надеялась, что «выстрелит ржавое ружье», по «порнографии» Дмитриева оправдают, а зачтут за отбытым срок по обвинению о хранении «ржавого ружья». Но вслух я это Юрию Алексеевичу не говорила, боялась сглазить.
Попробую объяснить, почему, я все-таки надеялась, что его оправдают.
Совершенно невиданный случай, когда обвиняемому по такой статье меняют арест на подписку о невыезде. Это раз.
Второе: невиданная солидарность совершенно разных людей от Натальи Солженицыной до Леонида Федорова. Все эти люди, ВИПЫ от культуры, литературы, театра и кино и даже два священника РПЦ не поверили в виновность Юрия Алексеевича и своими репутациями за него вписались, и это очень много!
Дмитриев, отвечая на мой вопрос, как он относится к этой небывалой солидарности, ответил в присущем ему стиле, чуть иронично: «Меня порадовало, что столько много бесстрашных людей у нас в стране. Они же понимают, что все их фамилии заносятся в какой-то там реестр. При известном желании за этим сообществом можно установить наблюдение, а то и вовсе его прихлопнуть. Так много людей хороших…»
Третье: осмелюсь предположить, что «заказчик» «дела Дмитриева»! не столь могущественный, как у Кирилла Серебренникова, и поэтому удалось-таки его вытащить.
И, наконец, адвокат Виктор Ануфриев дал судье возможность Дмитриева оправдать по главным обвинениям, он предоставил все доказательства его невиновности, разоблачив первую недобросовестную экспертизу, допросил квалифицированных специалистов, а за его спиной за Дмитриева хлопотали «ходоки» от гражданского общества от Александра Архангельского до Ксении Собчак.
И эта схема сработала. Почему? Думаю, сыграли выборы, безупречность фигуры Дмитриева, не самое высокое положение «заказчика» из силовых структур, а также может быть, Волоколамск, Кемерово, поскольку, когда все так плохо в стране со всех сторон, нужны же и хорошие новости.
Вот власть эти новости и попускает.
Значит ли это, что подобная схема может сработать в других делах, когда человек так же невиновен, как Юрий Дмитриев, а его невозможно вытащить из лап правосудия?
Нет, как показывает практика, не существует идеального рецепта.
Но урок «дела Дмитриева» огромен: гражданское общество должно не оставлять усилий, даже когда кажется, что ничего не получится. Как, например, в случае с Алексеем Малобродским. Вытащить его из тюрьмы под домашний арест так же возможно, как оправдать Дмитриева. Просто нужно, чтобы кто-то этого очень захотел. Как больше года назад захотели свободы для Дмитриева замечательные преподаватели и ученики Международной киношколы, фотограф и журналист Виктория Ивлева, записавшие десятки интервью с защитниками Дмитриева, журналист из Петрозаводска Анна Яровая, освещавшая все заседания суда, и тысячи других неравнодушных людей.
Они требовали невозможного в нашей стране — оправдательного приговора. И у них получилось.
Александр Черкасов, член Совета Правозащитного центра «Мемориал»:
Приговор – редкий случай для современной России, когда кажется, что восторжествовала справедливость. Слово «кажется» тут вполне содержательное, но к этому я вернусь позже. Почему она восторжествовала, хотя бы в плане самых гнусных статей Уголовного кодекса, вменявшихся Дмитриеву? Тут можно выделить три обстоятельства. Во-первых, сама личность Юрия Алексеевича. То, что он невиновен, и то, что он нашёл в себе силы настаивать на этой невиновности, чего не всегда хватает людям, попавшим в такие обстоятельства. Во-вторых, это грамотная работа защиты, адвоката Ануфриева и других юристов, работавших по делу. И, в-третьих, широкая общественная кампания, развернувшаяся вокруг этого процесса. Тут можно и нужно вспомнить Киношколу, включившуюся в это дело, Александра Бортина, статья которого в значительной мере способствовала привлечению внимания. Это уникальная для России последних лет кампания, когда в глухую провинцию, где Дмитриева защищали отнюдь не мейнстримные люди и дело стало узнаваемым только спустя год, поехали москвичи, активисты, чтобы поддержать обвиняемого.
Конечно, можно сказать, что мы не знаем, что привело к вынесению именно такого приговора. Было ли это личной инициативой судьи Носовой или это было согласовано? Люди, которые считают, что понимают, как такие вещи делаются, утверждают, что было согласование. То, что вынесение приговора откладывалось, очевидно, говорит о возможных заявлениях «за кулисами». Но также видно, что местные «силовики», стоящие за уголовным делом, и прокуратора, которая настаивала на большом сроке для Дмитриева, не изменили свою позицию. Тем не менее, им стало сложно вынести обвинительный приговор по статьям о хранении детской порнографии и развратных действиях.
При этом надо отметить, что фабрикация уголовного дела, очевидно, шла ещё до ареста. Имело место незаконное проникновение в его жилище. Откуда иначе они могли знать, где искать фотография на компьютере в глубоко запрятанной папке? Экспертиза, согласно которой фотографии были признаны порнографическими, делалась с нарушением процессуальных норм, так что ни Дмитриев, ни его адвокаты не могли отводить экспертов или задавать им вопросы. Были и другие нарушения ещё на этапе следствия, но на этапе суда защите удалось это отбить. Гораздо важнее, что в случае с обвинениями по такой «грязной» статье удалось убедить активных граждан не дистанцироваться, а приглядеться и понять, что речь идёт о фабрикации.
Но всё-таки был вынесен приговор по статье о незаконном хранении оружия. При этом на другое оружие у Дмитриева разрешение было. Казалось бы — мелочь. Два с половиной года лишения свободы примерно соответствуют тому, сколько Дмитриев уже отбыл, год в СИЗО соответствует двум годам в заключении. Плюс три месяца отмечаться в полиции. Но это судимость, а судимость может влиять на главное. Тут есть такой человек, как приёмная дочь Дмитриева. Сейчас она находится у бабушки, которая фактически от неё отказалась, после чего девочка попала в детдом, откуда Дмитриев её и взял. А человеку с судимостью ребёнка вернут? Или это станет очередным основанием, чтобы давить и куражиться, теперь уже на этом направлении.
Местные чиновники, уже не в судебном, а в частном порядке, начинают дудеть в ту же дуду, что и прокуратура в судебном заключении. Так что кажущийся несущественным приговор по 222-й статье тоже подлежит оспариванию. Не говоря уже о том, что сама прокуратура может оспорить и оправдание Дмитриева по самой неприятной статье. Так что ничего ещё не закончилось.
Кроме того, все эти два года, которые шло следствие и суд, официозные СМИ использовали это, чтобы поливать грязью самого Дмитриева, «Мемориал» и правозащитников вообще. Были те, кто сфабриковал дело, и те, кто его активно освещал с такой стороны. Будут ли какие-то санкции в их отношении? Например, поскольку оправдательный приговор вынесен с правом на реабилитацию, выйдут ли теперь в эфире передачи, в которых авторы мерзких роликов будут бить себя в грудь, каяться и извиняться? Вопрос, конечно, риторический. Но забывать всю эту грязь не стоит.
Дело Дмитриева — это очень важно. Но это не единственное дело против активистов в регионах, возбуждённое по уголовной или прямо по политической статье. Можно вспомнить дело Оюба Титиева, который сейчас сидит в Грозном по обвинению в хранении наркотиков в крупном размере. Дело сфабрикованное. Можно вспомнить питерско-пензенское дело «антифа», сфабрикованное с помощью пыток, которыми от незаконно задержанных добивались нужных показаний. Будет ли подобная солидарность и активность в защиту этих заключённых? Это главный вопрос на сегодня. Дело Дмитриева — лишь эпизод в системном явлении политических репрессий в России и использовании уголовного преследования против политиков и активистов.