В обществе

Прямая речь

29 НОЯБРЯ 2018 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

Все это производит довольно жалкое впечатление. Видна явная попытка самого Владимира Путина позиционировать себя как наследника Российской империи и её царей. Это проскальзывало не раз и не два, например, когда он говорил о том, что время государыни Екатерины было правильным, в том, как он открещивается от сталинских репрессий. Но при этом он ведёт себя не как Екатерина Вторая или Александр Второй, а как Николай Александрович, который привлекал казаков, чтобы разгонять растущие протесты в Петербурге.

Власть Путина в принципе опирается на политическую и идейную периферию страны. Если мы посмотрим чисто технические результаты выборов, не касаясь вопроса о том, как эти результаты получены, то мы увидим максимум в Тыве, Чечне, Дагестане. И минимум — в Москве, Петербурге, Екатеринбурге и других крупнейших городах. И это процесс закономерный, так как городам нужно больше свободы и самоуправления, чтобы развиваться в экономическом плане. Повторяется то, что происходило в 1905-м и 17-м годах, когда города боролись за буржуазные свободы.

Само слово «буржуа» вообще происходит от слова «город», как и слово «гражданство». То же самое в английском — citizen от слова city. Гражданство и города друг с другом связаны. И этому неизбежному давлению гражданских прав и крупных городов Владимир Владимирович пытается противопоставить консолидированный силовой блок провинции. Казачество — это провинция, словосочетание «петербургское казачество» звучит очень смешно. Это ребята, которые приехали из провинции, надели штаны с лампасами, фуражки с околышем, сапоги-бутылки и играют в казаков, так же, как другие люди играют в другие ролевые игры.

Но поскольку Путин понимает, что он в городах проигрывает, то он опирается на этих казаков, как и Николай Александрович Романов. Тот использовал казаков для разгона «жидов и студентов», а на самом деле — разнообразной городской публики, которая хотела жить, как в Лондоне, где государь царствовал, но не правил. И Путин рассчитывает с помощь нагаек держать крупные города под контролем. Но это получится только в ограниченной исторической перспективе, а потом города опять возьмут свои права. Однако так как эти права за время путинской авторитарной власти будут подорваны, то всё может кончиться кровавым месивом между этими новыми казаками и горожанами.

Если бы Путин думал о стране, то он занимался бы укреплением правовых механизмов, в том числе выборов. Но поскольку эти механизмы отодвигают его от власти, то он их дискредитирует и подменяет неправовыми. Это чекисты, казаки, православные, достаточно дремучая публика. Для России это губительно, так как она нуждается в правовых механизмах, а не средствах идеологической мобилизации. Но Путин думает о своей корпорации и ведёт российскую государственность к очередному разрушительному циклу, при этом искренне верит, что он её укрепляет. Проблема в том, что России вертикаль нужна гораздо меньше, чем ему кажется.