В обществе

Прямая речь

6 НОЯБРЯ 2019 г.

Кирилл Мартынов, редактор отдела политики «Новой газеты»:

Всегда есть какие-то социальные институты, от лица которых осуществляется авторитарное правление, то, что власти называют «наведением порядка». И язык — одна из таких территорий, исторически с властью тесно связанных. Собственно, язык, в отличие от диалектов и наречий, всегда является политическим феноменом, связанным с центральной силой, удерживающей его правила и направляющей его развитие. Думаю, что, хотя больших языковедов в Кремле нет, интуитивное переживание ими своего положения как хозяев всего, что в России и вокруг России происходит, подталкивает их к тому, чтобы вмешиваться в языковую политику, заявлять, что с языком есть проблемы, которые нужно исправлять, и призывать активнее языком гордиться.

В такой ситуации пост Гусейнова, который в любом нормальном социальном контексте прошёл бы абсолютно незамеченным, стал раздражителем для общества, которое очень хочет на что-нибудь оскорбиться, и для власти, ищущей оправдания собственного существования. Он воспринимается как посягательство критически настроенных интеллигентов на то, что у нас прекрасный и замечательный язык, который мы отлично используем. После этого ещё прошёл сюжет Дмитрия Киселёва, рассуждавшего о том, что в стране слишком много гуманитариев. Явно подразумевалось, что гуманитарии себе лишнее позволяют и берут на себя функцию оценки тех вещей, которые вообще-то может оценивать только президент.

А дальше уже в плановом режиме включился сам Путин. Само совещание, посвящённое развитию русского языка, было давно назначено, но теперь его слова про «пещерных русофобов» звучат, в том числе, как личная претензия к людям вроде Гасана Чингизовича. За тем, что Путин поднял тему Большой российской энциклопедии, которой уже непонятно, кто и когда последний раз пользовался, стоит вполне определённая картина того, как, по его мнению, работает культура. Есть власть, устанавливающая норму. Есть эксперты, которые эту норму реализуют. Через них происходит спуск сверху вниз определённых правил.

И не случайно, что под подозрением оказалась именно Википедия, устроенная принципиально иначе. Это децентрализованный проект, где функции власти сведены к минимуму. Об этом же, на мой взгляд, говорил Гусейнов: что язык становится «клоачным», потому что режимы речи в культуре очень огосударствленные. Говорят в основном чиновники, при этом они не спорят друг с другом в публичном пространстве. А потом их язык подхватывает телевизор и люди, ориентирующиеся в использовании языка на такие официальные модели. Их можно назвать «языковыми бюджетниками». 

Когда Путин вмешивается в языкознание, язык и становится клоачным. Потому что это приводит к тому, что государство определяет, как язык функционирует, вместо того чтобы помогать ему развиваться. Гасан Чингизович уже иронически сказал, что этот пост стал вершиной его карьеры. И я думаю, что в некотором смысле он прав, несмотра на то, что за спиной у него многие годы блестящей работы. Потому что он поставил очень точный диагноз состоянию нашего языка, который стал подтверждаться прямо у нас на глазах.