В экономике

Прямая речь

17 ДЕКАБРЯ 2019 г.

Максим Блант, экономический обозреватель:

Мамут продал Rambler Сбербанку за одну цену, а Сбербанк начал шерстить активы и понял, что не всё, о чём заявлялось с самого начала, действительно принадлежит компании. Они задали вопрос, и Мамут попытался решить проблему таким образом. При этом, поскольку формально речь идёт о нарушении авторских прав, то, что он не пошёл в арбитражный суд, само по себе понятно.

Это типичный и характерный случай, когда, с одной стороны, есть программное обеспечение с открытым кодом, которое очень сильно изменилось за прошедшие годы, а, с другой стороны, с момента его появления  сама IT сильно поменялась. Самое главное, что она теперь прекрасно монетизируется, в отличие от начала «нулевых», когда мало кто понимал, как можно зарабатывать в ней деньги. Так что это жадность и глупость, но в тоже время – часть очевидной тенденции, когда Интернет перестаёт быть «пространством свободы» и всё в нём определяется деньгами или регулирующими органами. Образуются крупные монополии, контролирующие существенную часть рынка и зарабатывающие столько, сколько нефтяному бизнесу и не снилось.

И если в конце 90-х и в начале «нулевых» шли корпоративные войны за алюминиевые заводы и строительные компании, то теперь все переключились на IT-сферу. Попытки наехать на Яндекс и другие компании отражают, что даже люди, далёкие от этого, понимают: сейчас деньги лежат тут. Пощупать их нельзя, но доход они приносят вполне реальный. Кроме того, такие активы очень удобны, потому что не «привязаны». Алюминиевый завод нельзя взять с собой в Лондон, а с IT-компанией можно жить на Барбадосе, где тебя никакой Следственный комитет не достанет.