В обществе

ОГЭ, ЕГЭ и другие

27 ИЮЛЯ 2020 г. ИОСИФ СКАКОВСКИЙ

Недовольство состоянием школьного образования стало общим местом в современном российском обществе. Недовольны преподаватели и учащиеся, ворчат родители, возмущаются журналисты и деятели культуры. Доволен только чиновник, в руках которого это образование оказалось. Поговорим об одной из причин этого недовольства.

С появлением ОГЭ и ЕГЭ, по крайней мере, начиная с 9 класса, школьные уроки в России полностью превращаются в процесс подготовки к этим экзаменам. Для учащихся процесс обучения начинает сводиться к посещению репетиторов, решению тестовых заданий, просмотру видео-уроков и т.д. Сам школьный урок, в котором должно происходить событие — встреча с мыслью, идеей или интуицией, то есть открытие нового — превращается в натаскивание на решение типовых огэшных и егэшных заданий. Потому что никаких других заданий, кроме типовых, эти экзамены не содержат и никаких требований к ученику, кроме соответствия установленному стандарту, не предъявляют. Как посоветовал преподавателям один методист на совещании: «Вы там объясните детям, где и какие слова нужно писать».

Даже такая вещь, как сочинение по литературе, превратилось в стандартную процедуру, требующую от ученика раскрытия некоей проблемы с помощью примеров, почерпнутых из литературных произведений. Вот и пытаются дети на уроках литературы набрать в копилку «аргументы» для сочинений, не вдумываясь в многосложность прочитанного. 

Уже с 5 класса траектория обучения выстраивается так, чтобы в итоге привести к максимальному баллу по ЕГЭ. Любой интерес к предмету подавляется мыслью о том, нужен ли этот предмет для ЭГЭ, и заботой о баллах, которые будут получены на экзамене.Успешная сдача государственного экзамена становится конечной целью всего процесса обучения. Ни у преподавателя, ни у ученика даже не возникает мысли о смысле и истинной ценности знания. 

У учеников не появляется увлеченности учёбой в том числе потому, что они не наблюдают серьезной связи между изучаемой программой и жизнью. Молодые люди убеждаются, что на школьных уроках жизнь, которая «бьет ключом», превращается в набор закостенелых фактов. Почти все люди, имеющие отношение к ЕГЭ, подтвердят, что у экзамена своя собственная логика, которая делит дисциплину как бы на два полюса: есть наука — например,  биология, — в которой существуют актуальные исследования, куча нерешенных вопросов, полярные точки зрения относительно одного и того же предмета; а есть ЕГЭ по биологии, где совершенно своё, заданное видение реальности, не предусматривающее наличие вопрошающего ума, где школьный предмет биология предстаёт как набор бесспорных фактов и утверждений.

Вспомним фразу Аристотеля: «Философия начинается с удивления». Эта формула справедлива для любой отрасли знания. Важнее всего то, что познание начинается с удивления перед внезапно открывшимися фактами. Но в рамках ЕГЭ никому дела нет до таких вопросов — нужно скорее дорешать тест и запомнить очередность типов заданий, чтобы дома перерешать сотни таких же типовых задач. Такой экзамен не требует ни творческих усилий, ни серьезных навыков критического мышления, ни высокой эрудиции. 

В результате ребенок оказывается в ситуации, когда учеба занимает всю жизнь и при этом знаний в голове не остается, информация не систематизируется, ребенок ею не пользуется, почти сразу же после проверочной работы больше 70% материала забывается. Дети чувствуют, что они тратят огромное количество времени на процесс обучения, а знаний всё равно нет.

Слово «education» (образование) происходит от латинского «et-ducere» – «вести вперед». Образование – это то, что открывает учащимся дорогу в будущее, а преподаватель в такой картине мира должен представлять собой наиболее яркий образ проводника в это будущее. Он должен быть не ремесленником, знающим набор методов и приёмов, а тем, кто владеет искусством преподавательской деятельности, кто заражает учащихся своей личностью и своим отношением к окружающему. Между тем превращение школьного образования в систему натаскивания к ЕГЭ рождает тип «пресного» преподавателя, именно ремесленника, которому не нужен блеск в глазах ученика, но который не меньше ученика озабочен баллами, которые будут получены на государственном экзамене.

Вы скажете: а, так это очередной выпад против ЕГЭ, какие, не смолкая, звучали лет 5–7 назад, но примолкли к сегодняшнему дню. Нет, не так. ОГЭ и ЕГЭ нуждаются в совершенствовании, их можно и нужно развивать и совершенствовать. Но зло не в них самих. Зло в том чиновничьем подходе к ним, который превратил результаты этих экзаменов в главный критерий оценки деятельности школы. Именно по этим результатам определяется рейтинг школы начальством. Поэтому и школа оказывается озабочена в первую очередь баллами, которые получат её выпускники. А значит, зачем брать в десятый класс ученика, увлечённого химией, биологией или историей, если у него не всё благополучно с математикой? От греха подальше. 

И учитель тоже хорошо знает, что его работу будут оценивать по результатам государственного экзамена, даже его зарплата будет зависеть от этого. Поэтому если этот учитель не наделён редким сегодня ощущением миссии, для которой он предназначен, если он не ощущает своего призвания, он неминуемо становится винтиком в механизме подготовки к ЕГЭ, в который превратилась школа. Удивительно актуальным оказывается в наши дни принадлежащее В. В. Розанову сравнение школы с «интенсивно работающей фабрикой под наблюдением государственных инспекторов и с государственными рабочими». А ведь сравнению этому более ста лет. И этот «государственный рабочий» будет большую часть времени на уроке натаскивать на решение стандартных задач, а затем ещё оставлять детей на дополнительные занятия по подготовке к ЕГЭ. И ты попробуй не останься!

Понятно, что эта сосредоточенность на готовых истинах и стандартных ответах создаёт непроходимый барьер между школой и живой жизнью за её порогом. Мы всё твердим, что школа должна готовить своих выпускников к жизни за её пределами. Но нет ничего более оторванного от этой жизни с её противоречиями, проблемами и неизбежностью выбора, чем современное российское учебное заведение. Какой выбор, между чем и чем, если истина однозначна и от тебя требуется умение соответствовать установленным стандартам?

Наша школа окончательно перестала быть местом социализации, превратившись в «особо охраняемый режимный объект», откуда после окончания уроков дети хотят поскорее сбежать на свободу, как на «дембель». Выход с детьми за школьный порог превратился в почти неразрешимую задачу для преподавателя. Любая экскурсия, любая поездка за несколько кварталов от школы требует такого количества бумаг, сопровождается такими бюрократическими ухищрениями, что учитель в конце концов машет рукой и зарекается в следующий раз проявлять инициативу. Как и с подготовкой к государственным экзаменам, так и здесь школа озабочена не образованием и развитием учащихся, а тем, чтобы снять с себя всякую ответственность перед детьми и их родителями.

Если пытаться сформулировать суть процессов, происходящих сегодня в российской школе, то слово «омертвление» станет самым точным их определением. «Мёртвый хватает живого», хватает на самом пороге жизни.

1. 06.07.2020. Сдача ЕГЭ по русскому языку в гимназии №183 в Казани. Егор Алеев/ТАСС
2. 10.07.2020. Россия. Екатеринбург. Школьники перед началом единого государственного экзамена (ЕГЭ) по математике в школе №65. Из-за пандемии коронавирусной инфекции единые государственные экзамены в 2020 году проводятся позднее, чем обычно, с 3 по 25 июля, и сдают их только те выпускники, которые планируют поступать в вузы. Экзамены проходят очно, но с соблюдением мер против распространения коронавируса. Донат Сорокин/ТАСС
3. 10.07.2020. Россия. Иваново. Сдача ЕГЭ по математике в школе №8 в Иваново. Владимир Смирнов/ТАСС
4. 10.07.2020. Россия. Сдача ЕГЭ по математике в школе №1571 в Москве. Александр Щербак/ТАСС