В Кремле

Прямая речь

28 МАЯ 2021 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Россия хотела бы в истории с Лукашенко, с одной стороны, поддержать его, но, с другой стороны, не слишком втягиваться в эту историю. Лукашенко демонстрирует, что он символически порвал с Западом, и в Кремле хотят его за это вознаградить. Минск и так воспринимается как единственный союзник на западном направлении, и в прошлом году Россия пришла на помощь Лукашенко в трудной ситуации, по сути, пригрозив военным вторжением, что позволило Лукашенко перехватить инициативу и укрепить свою власть.

На чём он тут играет? Он демонстрирует, что он теперь целиком и полностью вместе с Россией, что политика многовекторности ушла в прошлое, для Запада он больше не партнёр по переговорам. Но при этом, хотя Лукашенко воспринимается как сумасшедший, на самом деле он очень прагматичный. Россия подталкивает его к двум вещам. Во-первых, к тому, чтобы на определённом этапе уйти, уступив место кому-то другому. В России нет иллюзий по поводу его популярности, и хотелось бы видеть на его месте кого-то другого. А во-вторых, к более активной интеграции. И тут Лукашенко даёт понять, что сейчас не время для интеграции — идёт война, мы в окопах, я, Лукашенко, в первом, а вы во втором! Давайте, помогайте мне в том статусе, в котором я пребываю как глава суверенной Беларуси.

Кроме того, он демонстрирует, что любой последующий президент Беларуси окажется более приемлемым для Запада. И таким образом говорит, что ему, конечно, могут предлагать уйти, но он воюет за Кремль, а следующий может это и не делать. Придёт кто-то с чистенькой биографией, без «самолётных» историй, и начнёт дрейфовать на Запад. И судя по тому, как идёт сотрудничество спецслужб, что мы видели ещё по операции в Москве, видно, что поддержка очень последовательная. И в Москве нет консенсуса по поводу судьбы Лукашенко, добиваться ли его ухода или всё-таки поставить на него. Но Лукашенко уже год держит банкира Газпрома Бабарико в тюрьме, и это доказывает, что с ним постепенно смирились.

Однако, повторюсь, втягиваться в конфликт с Западом из-за Лукашенко Россия не хочет. Мы видели, что часть самолётов не пустили, часть начали пускать, прошла утечка, что не пускали только из-за необходимости продумать обходные маршруты, чтобы соблюсти авиационную безопасность. Самоизолироваться из-за Лукашенко — стрелять себе в ногу. Тем более что прямо сейчас Россия хочет о чём-то договориться с Америкой. Через пару недель состоится встреча двух президентов в Швейцарии, усугублять холодную войну не хочется. Россия уже под санкциями, тянет на себе Донецк и Луганск, нужно развивать Крым, а тут ещё и Беларусь. Раз Лукашенко в «первом окопе», то компенсировать его уменьшающиеся доходы придётся России. А ещё расширять конфликт — значит создавать серьёзные экономические риски.

Советский Союз холодную Войну не вытянул. И хотя российская экономика более гибкая, в ней нет громадных строек коммунизма, но у любой экономики есть свои ограничения. И тянуть на себе всё это уже тяжело. Так что Россия будет тут демонстрировать поддержку Лукашенко, давать ему новые кредиты, но в то же время постарается показать Западу, что она Лукашенко ограничивает, может выступать как цивилизующий фактор.

По Протасевичу отношение холодное, а по Софии Сапеге Россия всё-таки настаивает на освобождении, пусть и не очень радикально. Сапега для российской власти человек чужой, но всё-таки хочется показать, что своих граждан Россия не бросает и с Батькой полностью не идентифицируется. Хочется показать, что мы другие, что мы говорим с ним о правах человека, чего Запад уже не делает ввиду полной безнадёжности.

Аббас Галлямов, политтехнолог:

Опасения обоснованные. Репрессивная политика властей, безусловно, способствует росту оппозиционных настроений. В этом смысле власти оказались в ловушке: чем крепче протестные настроения, тем сильнее властям проходится закручивать гайки; чем сильнее они закручивают гайки — тем сильнее протестные настроения.