В Кремле

В Кремле Прямая речь

2 АВГУСТА 2021 г.

Вадим Лукашевич, авиационный эксперт.

Модуль старый, он был изготовлен на рубеже 90-х, ещё по программе станции «Мир». И тогда на металлический остов давали гарантию семь лет. За счёт нагрузок в корпусе возникают усталостные трещины, снижается прочность. Кроме того, со временем сама структура металла меняется, происходит структурная перестройка кристаллов в сторону снижения прочности, а любой конструкционный металл в данном случае – поликристаллический.

Потом было решение на основе это остова сделать модуль, и он перекочевал в ракетно-космическую корпорацию «Энергия», где его и насытили аппаратурой. После этого с учётом аппаратуры на всё про всё дали запас в 15 лет. Но сроки запуска постоянно откладывались, и модуль, находясь на Земле, весь свой ресурс «съел». А потом ещё выяснилось, что у него в топливных баках осталась стружка, это технологический дефект, и таком виде его пускать нельзя. Долго думали, что делать, решили промывать, промывали-промывали – не промыли. Тогда топливную систему заменили и поставили новую, от разгонного блока, и решили, что он не будет многоразовым, а должен будет долететь до станции, состыковаться и всё, возможности дозаправляться ему не оставили.

Дмитрий Рогозин в 19-м году сказал, что если модуль не запустят в 20-м, то у него кончатся уже все ресурсы. Но запустили мы его только к 21-му, когда эту вещь было бы дешевле и лучше отдать в музей. Есть же нас «Лунаход-3», который так и не полетел и стоит в музее, и модуль «Наука» находился бы в таком же положении. Тем более что вся идеология его конструкции очень устарела, если посмотреть на фотографии его интерьеров, видно, что это советская космонавтика 80-х годов.

Но вот, наконец, его запустили, зная, что для полной интеграции в российский сегмент потребуется чуть ли не десяток выходов в открытый космос и много работы. А мы вместо этого отправляем туда артистку с оператором, чтобы снимать там кино, для чего сломали всю программу пилотируемой космонавтики на полгода.

Кроме того, мы уже давно не запускали такие большие объекты, всё, что мы делали – отправляли «Прогресс» или корабли с космонавтами, мы давно не отправляли 20-тонные модули, и какие-то навыки потеряны. Например, когда его везли на заправку перед самым запуском, выяснилось, что забыли укрыть экрано-вакуумной теплоизоляцией район инфракрасных датчиков. Слава Богу, хотя бы не успели заправить, потому что заправка – процедура необратимая. А так успели вернуть назад и всё разобрать.

Но вместо того, чтобы спокойно положить теплоизоляции в район датчиков, их тупо закрыли целиком. И поэтому после выхода модуля на орбиту датчики не работали, и модуль не мог построить инфракрасную вертикаль. Пришлось изгаляться и строить ориентацию по звёздным датчикам, а это гораздо сложнее, но за счёт невероятной изобретательности это всё-таки удалось сделать. Тогда же, после выхода на орбиту, модуль должен был включить двигатели и начать подниматься к станции, но тут выяснилось, что антенна системы «Курс» не открылась, то есть система стыковки не работает.

И главное, у модуля два двигателя, каждый со своей системой топливных баков, и одна просто вышла из строя, из-за программной ошибки топливо смешалось с инертным газом. Внутри бака находится эластичная перегородка, сильфон, и по мере выработки топлива с одной стороны от сильфона подаётся газ, который выдавливает топлива в участок бака, где оно вырабатывается, но это было нарушено.

В общем, модуль летел полупарализованный и наполовину слепой, слава Богу, удалось открыть систему стыковки. Но Главная оперативная группа управления (ГОГУ) совершала чудо, они наверстали отставание, подняли орбиту, пусть по совсем другой баллистической схеме, чем предполагалось, и модуль в аварийном состоянии пошёл на стыковку. Я писал тогда, что американцы должны очень серьёзно подойти к ситуации, потом что на стыковку шёл 20-тонный модуль с нештатным состоянием двигательной системы и методов ориентации. Удар такого модуля – конец МКС. У нас уже был прецедент в нашей космической истории, когда корабль «Прогресс» весом 7 тонн ударил по станции «Мир», что привело к разгерметизации и потере целого модуля. А тут было бы страшнее.

Но модуль пошёл на стыковку и состыковался. Все перекрестились, но буквально в течение часа или двух у него самопроизвольно включились двигатели ориентации. Если бы это случилось на этапе сближения, МКС сейчас бы уже не было. А так они начали разворачивать станцию, которой пришлось включить двигатели на противодействие этому импульсу: на это работали и двигатели «Прогресса», и двигатели «Звезды». Потом Роскосмос и наши СМИ сказали, что станция была развёрнута на 42 градуса по одной из осей – но это ложь, по данным NASA, станцию колбасило в течение часа, развороты были по всем трём осям более чем на 360 градусов. Это была совершенно аховая история, NASA ввело на борту режим чрезвычайной ситуации, а потом велела осмотреть американский сегмент на предмет обломков.

Но мы же кругом врём, Роскосмос потом заявил, что они выключили двигатели, хотя двигатели работали до полного расходования топлива. Сейчас проводится продувка остатков топлива гелием, и космонавты на всякий случай укрываются в самой дальней части станции, на американском сегменте. Потому что может быть всё, что угодно.

Получается, что из-за «Науки» мы выработали аналогичное количество топлива на модулях «Прогресс» и «Звезда», которую теперь придётся дозаправляться. И я абсолютно убеждён, что если бы американцы заранее знали, что такая ситуация может сложиться, то стыковки бы не было, потому что это – прямая угроза жизни людей. Могла бы ещё возникнуть такая ситуация, когда двигатели включились бы на этапе стыковки до стягивания, когда модуль был бы прикреплён к российскому сегменту, но не жёстко. Тогда весь российский сегмент оторвала бы от станции.

Вот что такое модуль «Наука», и это только первая с ним проблема, будут ещё, хотя какие точно – пока неизвестно. Но после того как станция восстановила ориентацию, давление в переходной камере модуля «Звезда» упала с 450 миллиметров ртутного столба до 150. Потому что в этом модуле также есть усталостные трещины из-за того, что с ним стыковались «Прогрессы», и пришедшееся сейчас усилие сбило давление.

А это значит, что находящийся в торце этого модуля стыковочный узел потерян для пилотируемых кораблей, теперь там можно стыковать только «Прогрессы», перекачивающие топливо. Но чтобы их разгрузить, нужно открывать камеру, а там «дырки», через которые воздух уходит. И модуль продолжит приносить такие «нежданчики», так что в итоге космонавтам придётся больше заниматься ремонтом, чем теми научными исследованиями, ради которых «Наука» запущена. Так что ситуация на российском сегменте сейчас описывается как «не было у бабы забот, купила себе баба порося».

Но вообще, вот что произошло: после стыковки «Науки» она начала разворачивать станцию, и ей был вынужден противодействовать в том числе орбитальный корабль «Прогресс». Мы запустили такой модуль, с которым потом боролся «Прогресс», и победил только потому, что у нашей «Науки» кончилось топливо. 


Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.